Костры Сентегира - [40]
Сорди с натугой отвернул голову:
— Да, ты о них говорила. Заперлись от мужчин в резных стенах, как Лизистрата?
— Ничего подобного. Скорее здесь город Вечного Карнавала. Не античного, скорей венецианского или бразильского, но длящегося без перерыва добрые два десятка лет. Убежище от войны — в каком-то роде ты прав. Оазис вечного мира, своего рода запретное место.
— Харам, — вспомнил он.
— Но вовсе не гарем, ни боже мой. У тебя, часом, не прострел — больно туго башкой ворочаешь? Натуральные мужчины тут тоже водятся: по специальному допуску. И гости всех возможных в природе полов. Однако по замыслу именно жёны отдыхают от мужей во имя дальнейшей крепости брака. Отрываются по полной, как говорили в твою архицеломудренную эпоху. Оттого и накладывают отпечаток на быт.
Тем временем кони подвезли обоих к лазурной арке — по всей видимости, самой главной, ибо стреловидный, устремленный к небу обвод портала был очень широким и испещренным по изразцу кудреватыми знаками, в которых Сорди кое-как признал арабские. Он спросил об этом Карди.
— Любовная поэзия. Бессмертные строки. О той родинке, за одно лицезрение которой не жаль отдать Бухару вместе с Самаркандом. Но ты не думай, прочности опускной решётки это ни в малой мере не мешает.
Двое стражников в круглых шлемах, обмотанных кисеей по самую верхнюю шишечку, неторопливо шевельнулись навстречу, выставив копья крест-накрест.
— Мужской пол допускаем только в сопровождении или при особом документе, — басом провещал низенький и толстый.
— Вот именно, — шёлковым голоском ответила Кардинена. — Вам какой документ показать — верхний или нижний? А то у меня оба в порядке, по закону выправлены и даже печатями девства снабжены.
Дернула тесьму на вороте и пренагло полезла рукой за пазуху.
— Езжайте, — второй стражник, тощий, как выпотрошенная сельдь, махнул рукой и первым поднял копьё, освобождая проход. — Можно подумать, прямым ходом из Орлеана, такая девка забористая.
Путники нырнули в арку — Сорди мимоходом увидел вверху заточенные стержни толщиной в мужское запястье и вроде как из молибденовой стали — и оказались в густой тени туннеля: стена была, по прикидке, метров в двадцать толщиной.
— Я не понял. Тут что — шутовство вместо закона? И как только ты не боишься уронить свой авторитет.
— Перед кем? Уверяю тебя, они оба далеко не персонажи шекспировских комедий и родом вовсе не из Ламанчи. Ты не чувствуешь, как у тебя под черепом чужие мысли копошатся, нет? А я очень даже. Хороши были бы здешние стрекозы и стрекозлы, если бы себя со всех сторон охраной не обеспечили.
Впереди замаячила вторая преграда, уже в виде железного занавеса из цепей. Цепи с подобием остро отточенных якорьков понизу были намотаны вверху на барабан, но это не мешало им угрожающе раскачиваться прямо над головой приезжих.
А сразу за цепями раскинулось волнующееся море: всадники рассекали его, как форштевень — крутую, бьющую в борт волну. Торговые ряды под открытым небом, люди в нарядах, похожих на радугу, изрезанную в клочки и истолчённую у ступе, ковры, прикрывающие вход в лавку или харчевню, выдолбленный прямо в стене, помост с ширмой, на котором вовсю буянили актеры и их куклы, воздетые на тростях над толпой. Сорди никак не мог отличить один пол от другого, пока не вспомнил сказанное однажды Кардиненой: у мужчин — род, у женщин — город. Женщины укладывают волосы по личной прихоти, как им вздумается, мужчины отмечают свой ранг. Немало бород и шевелюр, тщательно заплетенных в косицы и перевитых золотной тесьмой или шнуром, рейтуз с довольно скромными или весьма нагло выпяченными гульфиками, накладок на и без того широкие плечи. Но куда больше длинных, чуть подвитых на концах прядей, развеваемых ветерком вместе с полупрозрачной одеждой, двурогих чепцов, с которых на жёсткую парчу или извилистый муар струится тонкая вуаль, зубчатых, как забороло, корун, из-под которых на уши спускаются как бы два повернутых друг к другу серпа: волосы смазаны смолой и расплющены, коны их плотно унизаны кольцами или вделаны в серебряную трубку. Яркие в то же время нежные цвета, свободные манеры, резкие и свежие голоса, шум, который переливается и играет точно опал или… императорский самоцвет.
— Карди, у нас еще много осталось этих самых чешуек? — тихо спросил Сорди.
— В чём нужда-то?
— Неловко, что тебя за мужчину приняли и, я так думаю, принимают. Я так понял, что женщинам входить не препятствуют, а к тому же они могут взять с собой спутника?
— Верно. Только не мужа.
— Переодеться бы соответственно. И вообще в не такое. мм… походное. Модные лавочки тут кругом, прямо все из себя изворачиваются ради покупателя.
— Слушай, как по-твоему, нам с тобой прямо на площади заночевать или под местными липами? Там и сумы переметные раскроем — никто, блин, не видал, как Бог напитал…
— Я о том и забыл, прости. Отвык от шумной жизни. Ищем гостиницу или трактир?
— Именно. В таких местах не только кровать и еда — все нужное как-то само собой на тебя набегает.
А едва они свернули с толпища и торжища в переулок, более или менее тихий, набежала на них сама вывеска.
— Отель «Бродячая Собака», — беззвучно произнесла она, болтаясь на еле заметном сквознячке, будто висельник.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Посреди заповедной эпохи, что наступила в мире после смерти Кромвеля и воцарения короля Карла II…Впрочем, о них самих не будет, можно сказать, ни слова…Посреди времени и широкого водного пространства возвышается заповедный остров, где братски живут представители всех трех мировых религий, где войны — скорее даже состязание в своеобразном благородстве, которое разрешается всеобщим братанием и возникновением новых дружеских и торговых связей, где возникают тайные организации, побратимские и любовные союзы.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Островная Земля Динан, которая заключает в себе три исконно дружественных провинции, желает присоединить к себе четвертую: соседа, который тянется к союзу, скажем так, не слишком. В самом Динане только что утихла гражданская война, кончившаяся замирением враждующих сторон и выдвинувшая в качестве героя удивительную женщину: неординарного политика, отважного военачальника, утонченно образованного интеллектуала. Имя ей — Танеида (не надо смеяться над сходством имени с именем автора — сие тоже часть Игры) Эле-Кардинена.Вот на эти плечи и ложится практически невыполнимая задача — объединить все четыре островные земли.
Трое в Пещере. Конец света. Возникновение нового мира происходит в параллель с рассказом о странствиях и женитьбе юного купца на прекрасной женщине…
…Земля, покрытая куполами городов-мегаполисов и невидимой Всемирной Сетью. От купола к куполу странствует на своем верном автомобиле беспечный бродяга Джошуа, не зная, куда ведут его дороги, и попросту наслаждаясь движением. Так происходит до тех пор, пока он не находит в пустыне рядом с магистралью двух очень странных персон: наполовину парализованную собаку древней породы и свойского мальчугана в рваной джинсе, утверждающего, что он король и сын расстрелянного короля. И не прикипает к обоим всем сердцем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.