Костры Эдема - [49]
О боже! Это было ужасно.
Мало кому выпадает на долю подобное приключение.
Чтобы успокоить нервы, мы немного выпили, и тут показалось облако серного газа. Мы тут же бросились наутек, следуя моде, принятой среди туристов. Вернувшись к озеру, мы выпили еще немного, созерцая величественное проявление власти высших сил, но тут наш достопочтенный духовный спутник провалился в геенну огненную, о которой так часто говорил в проповедях. Расстроенный этим обстоятельством, он второпях разбил нашу бутылку с ужином. Вызволив нашего Вергилия из недр земли и отругав его за столь небрежное отношение к провизии, мы с мисс Стюарт из Огайо решили прекратить восторги и вернуться».
Преподобный Хеймарк громко смеялся над этим описанием, но я нашла в нем только несерьезность, присущую мистеру Клеменсу в самые опасные минуты.
Никто из туземцев не согласился нас сопровождать, хотя мистер Клеменс предлагал им щедрую плату. В конце концов мы нагрузили своих лошадей трехдневным запасом провизии, взяли не слишком надежную карту, выданную нам хозяином, и тронулись в путь.
Спуск с вулкана прошел без приключений, если не считать таковыми встречающиеся по пути потоки лавы и висящие над нами, как ядовитые облака, столбы сернистых газов. Справа от нас поднималась на высоту четырнадцати тысяч футов вершина Мауна-Лоа, превышавшая Килауэа на четыре тысячи футов. Огня над ней не было, но облако дыма вырывалось из кратера и тянулось в нашу сторону, как дурное знамение.
Пейзаж здесь был скучен – бесконечные лавовые поля сменялись голыми базальтовыми плато и каменными столбами, напоминая то ли Дантов ад, то ли промышленный Питтсбург. Тропа, которую гавайцы называют Айнапо, уходила на юго-восток между Мауна-Лоа и прибрежными скалами. За несколько часов из растительности нам попадались только колючие деревья охиа и пышные кустарники амау, которые, по словам преподобного Хеймарка, посадили на лавовых полях всего год назад.
Эта тропа была избита меньше, чем дорога из Хило до Килауэа, и мы успели проехать двадцать миль до поступления темноты. Я должна описать закат: мы проехали достаточно далеко на запад, чтобы видеть вдали берег Большого острова. С высоты двух тысяч футов над уровнем моря нашим глазам открывался вид на бескрайнее пространство океана на юге и западе. На востоке горизонт заслоняли гигантские конусы вулканов, а над нами нависало чистое небо, с каждой минутой становившееся все темнее.
Мы прервали разбивку лагеря, чтобы полюбоваться идеальным солнечным кругом, остановившимся у самого края горизонта словно затем, чтобы попрощаться с нами. Наконец оно скрылось за узкой полоской облаков, на которые я смотрела в романтическом настроении, пока мистер Клеменс с его штурманским опытом не сказал:
– Если ветер не переменится, эти облака могут к утру прибавить нам хлопот.
Мы перекусили сушеным мясом и, как могли, улеглись среди поля аха, подложив под голову седла, снятые с лошадей, которые паслись неподалеку, привязанные к дереву лаухала. Глядя на россыпи звезд над головой, я слушала, как мужчины договариваются о порядке дежурства. Преподобный Хеймарк высказал опасения, что это может потревожить леди, на что мистер Клеменс, рассмеявшись, сказал:
– Думаю, эту леди вряд ли что-то в этом мире может испугать.
Честно говоря, я не знала, как мне отнестись к подобному комментарию.
Похоже, дежурить они все же не стали, так как за ночь я несколько раз просыпалась от храпа преподобного. Утром предсказание мистера Клеменса сбылось: нас разбудил мелкий дождь. Мы подогрели кофе на хилом огоньке, который разжег корреспондент, и наскоро собрали вещи для дальнейшего путешествия. Уже тогда я в первый раз пожалела, что отправилась в это путешествие. Лошади пустились вскачь, звонко цокая копытами по черной лаве, и мне снова, как по дороге из Хило, пришлось напрягать все силы, чтобы не отстать от своих спутников.
Тогда я еще не знала, сколь незначительными покажутся мне эти неудобства через несколько часов.
Весь день мы потратили на спуск с гор на южной границе Мауна-Лоа в направлении берега Коны. С высоты более тысячи футов мы могли разглядеть полоску яркой зелени вдоль берега моря за прибрежными скалами. Даже с такого расстояния мы видели, с какой яростью разбиваются об эти скалы океанские волны. На всем протяжении берега было лишь несколько бухт, куда могли причалить корабль или вельбот. В одной из этих бухт нашли свою смерть несчастные миссионеры. Возможно, место их гибели закрывали клубящиеся на западе облака.
– Я думал, здесь будет посуше, – сказал лаконично мистер Клеменс.
– Да, необычно для июня, – подтвердил преподобный Хеймарк из-под шляпы, с полей которой капала вода.
– И как это погода всегда бывает необычной не к месту? – пробормотал корреспондент.
Когда мы спустились ниже, тучи нависли вокруг нас, и солнце уже не показывалось до самого заката.
Добравшись до лесистой долины в полумиле от моря, мы спустились вниз, ведя коней в поводу.
– Это главная тропа, связывающая миссии в Коне и Кау, – сказал преподобный Хеймарк.
– Уже скоро? – спросила я, стараясь задать этот вопрос так, чтобы он не походил на нытье.
В 1845 году экспедиция под командованием опытного полярного исследователя сэра Джона Франклина отправляется на судах «Террор» и «Эребус» к северному побережью Канады на поиск Северо-Западного прохода из Атлантического океана в Тихий — и бесследно исчезает. Поиски ее затянулись на несколько десятилетий, сведения о ее судьбе собирались буквально по крупицам, и до сих пор картина происшедшего пестрит белыми пятнами. Дэн Симмонс, знаменитый автор «Гипериона» и «Эндимиона», «Илиона» и «Олимпа», «Песни Кали» и «Темной игры смерти», предлагает свою версию событий: главную угрозу для экспедиции составляли не сокрушительные объятия льда, не стужа с вьюгой и не испорченные консервы — а неведомое исполинское чудовище, будто сотканное из снега и полярного мрака.
Сотни миров вовлечены в межзвездную войну, от исхода которой зависит судьба человечества. На планете Гиперион, играющей ключевую роль в этой войне, начинают открываться Гробницы Времени – гигантские сооружения, движущиеся из будущего в прошлое. Семеро паломников, судьбы которых неразрывно связаны с Гробницами и их жестоким Божеством – Шрайком, отправляются в путешествие к ним. Чем завершится их паломничество?
Дэн Симмонс – не просто один из классических писателей-фантастов нашего времени. Он – автор самой, наверное, знаменитой и популярной в мире «космической оперы» – тетралогии «Гиперион», «Падение Гипериона», «Эндимион», «Восход Эндимиона», создатель поистине уникального в своей оригинальности мира, загадочного и изменчивого мира порталов, соединяющих планеты, великой реки Тетис и великих звездных войн, в которых причудливо переплелись судьбы священника и солдата, поэта и ученого, консула и детектива.Критики и читатели единодушно признали тетралогию Дэна Симмонса лучшим научно-фантастическим сериалом последнего десятилетия.Не верите?Прочитайте и убедитесь сами!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые на русском – новейший роман современного классика Дэна Симмонса, своего рода завершение условной трилогии, начатой романами «Террор» и «Друд, или Человек в черном». Итак, путешествующий инкогнито после своей «смерти» в Рейхенбахском водопаде Шерлок Холмс встречает в Париже американского писателя Генри Джеймса – современного классика, автора таких книг, как «Женский портрет», «Бостонцы», «Поворот винта». Тот узнает знаменитого сыщика, несмотря на всю маскировку, – и оказывается вовлечен в орбиту его нового расследования.
Талантливый поэт и журналист Роберт Лузак получает от своего журнала задание разыскать в Индии таинственно исчезнувшего поэта М. Даса и привезти для публикации его новые произведения. Поездка, которая поначалу видится Лузаку как приятная прогулка по экзотической стране, на самом деле превращается в настоящий кошмар. Ибо того, кто осмелится разгневать великую и ужасную Кали, ждут тяжелые испытания, и месть не знающей жалости богини будет страшна.