Кости Авалона - [56]

Меня несло прямо к часовне. К тому, что лежало там.

Глава 19 НЕОБЫЧАЙНЫЙ СЛУЧАЙ

Позднее Ковдрей вернулся вместе со мной в аббатство.

Но прежде я примчался обратно в трактир и стучал в каждую дверь, пока не нашел комнату, где спал трактирщик — с какой-нибудь кухаркой, должно быть. Теперь, стоя у разрушенной часовни, он вздрогнул, взглянул на то, что лежало на земле, и содрогнулся снова. Прежде чем отвернуться, я неожиданно для себя самого даже перекрестился от гнева.

— Пошлю за сэром Эдмундом Файком, — предложил Ковдрей. — И коннетаблями. Надо объявить розыск преступника.

— Нет… погодите.

Немного света. Одинокий фонарь среди моря мрака. Бог мой, Бог мой…

— Доктор, тут такое дело… — В свете луны глубокие морщины на лице Ковдрея казались черными. — Случай необычайный.

— Необычайный? — Я едва держал себя в руках. — А как обычно у вас убивают людей?

— В драке. Или по пьянке. — Его голос звучал ровно. — Но вот так — никогда.

Убитый мужчина лежал с широко раскинутыми руками, словно Иисус на распятии. Тени на стенах монастыря колыхались крыльями ангелов.

— Мне необходимо посоветоваться с моим коллегой, мастером Робертсом, — сказал я.

— Он болен.

— Да, ему нужен сон, и все же…

— Это ему ни к чему, — возражал Ковдрей. — Божье слово…

— Нет.

Я жил в жестокие времена и повидал множество жутких способов казни людей, но с тех пор, как сожгли Бартлета Грина, ничто не тронуло меня так сильно. Я снова повернулся к трупу, глотая желчь и отвращение, и поднял фонарь.

Будто пройдя обряд очищения, убитый лежал головой на восток, в ту сторону, где когда-то возвышался алтарь и гробница из черного мрамора. Остатки свечи торчали во рту, подобно кинжалу в засаленных устах. Только теперь почувствовав запах, я прикрыл ладонью рот и нос: воняло застывшим салом и внутренностями. Свеча, должно быть, горела, и расплавленный воск покрыл лицо маской смерти. Языки воска застыли у самой… О мой Бог! Что же сделали с грудью!

Тело вспороли, внутренности вывернули наружу. Поблескивая в густой луже черной крови, они лежали, словно ранний завтрак среди камней. Меня снова стошнило, и, пригнувшись к земле, я только теперь заметил, что держал этот несчастный в левой руке.

— Господи, Ковдрей!..

Дадли говорил, что помнит Мартина Литгоу с раннего детства. Я познакомился с ним меньше недели назад и считал его хорошим человеком. Добропорядочным человеком.

— В этом городе стало попахивать чертовщиной, — злобно произнес Ковдрей. — Идемте отсюда, доктор.

Уходя, я заставил себя еще раз обернуться на тело. Я не ошибся: даже мне, не анатому, доктору только по званию, было очевидно, что в левую руку несчастного Мартина Литгоу вложили его мертвое сердце.

Я шел следом за Ковдреем к воротам аббатства, которое в серых проблесках рассвета возвышалось над нами, словно голый скелет громадного быка.

— Вы правы, — сказал я. — Лучше послать за ним.

Принесенные фонари рассеяли сумерки уходящей ночи, и жизнь будто снова вернулась в аббатство. Обманчивое впечатление. Мысли путались в моей голове, и усталость бессонной ночи сдавила меня со всех сторон, когда появился Файк. Подъехав ближе, он спустился с лошади и неспешно зашагал ко мне.

— Это тело вашего слуги, доктор Джон?

Файк прибыл с тремя коннетаблями с первыми лучами зари на хмуром небе. Он был в кожаной куртке и сапогах для верховой езды. Подойдя ко мне, он поднял фонарь, чтобы осветить мне лицо, словно надеялся прочесть там признание в убийстве. И, возможно, прочел.

— Любопытно, что именно вы обнаружили его, доктор Джон. Почему вы оказались в аббатстве в такое неподходящее время?

— Я… — Боже мой, ведь я даже не подумал о том, чтобы придумать себе оправдание. — Не мог уснуть. Решил, что удобное, тихое время для осмотра развалин. Пока вокруг никого нет.

— За исключением покойника. Похоже, доктор, вас не слишком пугают ходячие мертвецы?

— У меня работа.

Как же нелепо все это звучало теперь.

— Не будь вы слугой короны, — сказал Файк, — я мог бы предположить, что вы пришли сюда воровать.

— Что тут можно украсть?

— Или даже убить, — добавил Файк. — Не будь вы на королевской службе.

Я промолчал. Двое коннетаблей с фонарями осмотрели остальной неф.

— Сожалею, доктор Джон, однако думаю, пора мне взглянуть на ваши бумаги. Вы не против?

— Я принесу их.

Грамота, подтверждавшая мои полномочия, была выдана не самим Сесилом, что могло бы вызвать ненужные подозрения, но была скреплена необходимой печатью. Я повернулся, чтобы уйти, но Файк задержал меня, вытянув руку.

— Не сейчас — у меня к вам будут еще вопросы. Когда вы видели этого человека живым в последний раз?

— Я… вчера днем, во второй половине. Незадолго до нашей с вами встречи на холме.

— Вы и ведьма? Ведьма видела его тогда вместе с вами?

— Я отправил его назад присматривать за его хозяином.

— Кажется, вы говорили, что его хозяин — вы?

— Я не уточнял. Строго говоря, он служил моему… мастеру Робертсу.

— То есть тому человеку, который слег от болезни. Но, вопреки своему врачу, пока не умер.

— Идет на поправку, — ответил я.

— В отличие от этого несчастного. — Файк отвернулся, чтобы взглянуть на Мартина Литгоу. — Смерть которого наступила… А что бы вы сказали о его смерти?