Кости Авалона - [39]

— Если взял камень в аббатстве и вставил его в стену своего дома, — рассказывал Ковдрей, — так должен семь недель каждое утро читать на коленях покаянную молитву. Иначе в твоем доме точно не будет покоя.

— Обычный способ отвадить людей воровать камень из аббатства, — пробурчала из угла женщина. — Особенно если у них крепкие колени.

Ковдрей повернулся назад.

— Нел… Не видел, как ты вошла.

— Дай мне знать, — ответила женщина, — когда решишь, что твоя развивающаяся глухота будет стоить расходов на лечение.

— Скажи лучше, как там мастер Робертс?

— Спит. Чем больше он сейчас будет спать, тем больше у него будет шансов.

Обшитые деревом стены комнаты будто перекосились. Пока я примирялся с мыслью о том, что эта женщина, очевидно, и была врачом Дадли, его голос звучал в моей голове.

«…в двух футах над землей и глядит на меня жалостливыми глазами… а сквозь старика светит луна. Холодная…»

Глава 13 ЛИКСИР

Привидения. Меня часто спрашивали о привидениях. И что бы я мог ответить, если сам никогда не видел ни одного?

Хотел бы я взглянуть на него?

Конечно. Господи, еще как хотел.

Но пока что…

Погодите. Позвольте, я объясню проще: научно, но без разных замысловатых символов.

Как известно, существуют три сферы: естественный мир, небесный, он же астральный, и высший — мир ангелов. Имеется немало свидетельств, в некоторых запрещенных книгах, что кое-кто из людей способен мысленно перемещаться в астральный мир и, так же мысленно, оставаться там какое-то время.

Я не принадлежу к числу тех людей. И никогда не бывал в небесном мире. Если позволите, я выскажу свое мнение яснее: мои собственные исследования показывали, что это вредно и опасно, и не в последнюю очередь из-за того, что можно принести с собой по возвращении оттуда в естественный мир. Наш мир.

Потому моя работа, как я неоднократно упоминал, должна быть направлена на установление связей с наднебесной, высшей сферой, где царят свет и истина. Вовсе не привидения, которых реформаторы пытались вытравить из наших верований вместе с католическим чистилищем.

Что в таком случае можно сказать объективно о ходячих покойниках? Что ж… если живой человек может мысленно пребывать в верхней сфере, тогда выходит, что и умерший способен вернуться в нижний или физический мир — наш с вами мир — и оставаться в нем, как кажется, достаточно долго, нагоняя страху на всякого, кто случайно увидит его тень. Ибо видящий ее знает, что единственная причина, способная побудить человека вернуться без тела в нижний мир, состоит в том, что он покидал его в состоянии дисбаланса, которое и мешает ему достигнуть божьего света. И тогда пребывание бестелесного духа в нашем физическом мире непременно понимается живыми как зло.

— Попробую убедить вас, — сказала доктор. — У мастера Робертса нет ни малейшего признака близкой смерти. Я осмотрела его и не обнаружила ничего явно опасного.

— Думали, оспа?

— В этом городе более вероятна овечья чума, признаком которой часто бывает лихорадка. Но маловероятно обнаружить ее у человека, прибывшего из Лондона. Я склонна думать, что это только легкий случай лихорадки. К тому же ваш друг еще молод и крепок.

Я кивнул с облегчением.

— Хотя он явно не в себе, — заметила доктор.

Мы задержались на заднем дворе трактира «Джордж», когда тучи уже поглотили солнце. Воздух тут был теплее, чем в Лондоне, однако еще сохранял колючее дыхание февральской стужи. Несмотря на прохладу, женщина-врач продолжала стоять в одном платье, перекинув плащ через руку. Рукав на другой руке так и остался закатанным до локтя, и обнаженная кожа покрылась щербинками, словно куриное яйцо.

— Не в себе?

— О, — она легонько пожала плечами. — Бормочет слова, в которых слышатся… душевные страдания. Но ничего не понять. Совсем не понять.

— Слова?

…желал… чтобы она тихо исчезла… в предрассветный час умерла сладким…

Возможно, я побледнел.

— Кстати, — повеселела врач, — на этой неделе он не единственный, у кого лихорадка. Думаю, ее занесли из Франции или Испании. Где вы провели прошлую ночь?

Я упомянул Бристоль, и она кивнула так, будто это все объясняло. На противоположной стороне двора один из мальчишек Ковдрея таскал сено в конюшню. Доктор заметила, что я смотрю на ее голую руку, нахмурилась и раскатала рукав.

— Я навещу больного через два дня. А до тех пор он должен оставаться в постели.

— И как, по-вашему, я заставлю его лежать?

Она улыбнулась, обнажив чуть кривоватые передние зубы. Женщина была моложе, чем казалась в полумраке трактира. И слишком молода для своей профессии — среди лондонских врачей я не знал вообще ни одной женщины, за исключением подпольных целительниц, и даже не представлял, насколько здешняя жизнь может отличаться от жизни в столице.

— Насколько я понимаю, вы поспособствовали его сну? — предположил я.

— Безобидный отвар, только и всего.

— Что в составе?

— Он приготовлен на основе валерианы и хмеля.

Я удовлетворенно кивнул. Джек Симм не имел бы ничего против отвара из целебных трав.

— Остальные добавки я сохраню в секрете, — сказала доктор. — Сон сейчас лучшее лекарство для вашего друга, можете мне поверить. Не стоит давать ему мяса — если только он не попросит, — но позаботьтесь о том, чтобы он пил как можно больше воды. И, возможно, ему потребуется большой горшок. Лихорадка должна выйти вместе с мочой. Да… еще очень не помешает, если часть воды для питья будет из святого ключа.