Костер для сверчка - [67]

Знакомая зеленая кипень попалась неожиданно. Одновременно ему под ноги свалился серый комок, обдав запахом горелого птичьего пера.

Тонкое Дерево вздрогнул. Отскочил в сторону, едва не соскользнув в глубокую рытвину, прикрытую папоротником. Когда первый испуг прошел, он старательно осмотрелся. Берёзовая чаща, кое-где зачерненная куртинами низкорослых елей, была бездвижна. В истомленном воздухе дремали светло-зеленые раскидистые пучки кочедыжника. Рядом с юношей по низко свисающей ветке неторопливо поднимался яркоокрашенный, с круглыми угольными пятнышками на красном фоне, жучок. Словно чувствуя пристальный человеческий взгляд, жучок раздвинул надкрылья — мелькнула глянцевая укладка крыльев; но тут же он передумал сниматься с удобной ветки, и пополз дальше.

Ступая на носки, юноша приблизился к упавшему предмету. Расплескав пожелтевшую, хвою и труху из прелого листа, валялся годовалый гусь. На боку птицы виднелась дыра, сквозь которую выступали сизые, испачканные землей потроха.

Находка обрадовала. Как ни крути свалившаяся с неба добыча ничем не хуже иной, добытой привычным хлопотным способом. Выяснять причину падения гуся Тонкое Дерево великодушно предоставил другим. Ну, хотя бы Симу. Конечно было бы лучше, упади два таких гуся, разом. Впрочем, хорошо и то, что увесистая птица не угодила в голову охотника. Иначе понадобилась бы не одна кучка целебных листьев, или потребовалось бы править вывихнутую шею.

Небо над предгорьями крылось ранней синевой, которой еще предстояло перейти в темно-серую однотонную грязь застойных туч. Позднее тучи улягутся рыхлым подбрюшьем на колкую щетину гор, и засочатся влагой. В отдельные дни ветер будет прореживать волокнистую массу. Тогда тучи прижмутся к земле в поисках защиты; расползутся на сгустки, а потом скатятся туманом по скользким склонам, пятная их слизистыми, мокротными следами. Но пока небо было чистым, и сохраняло сухое тепло, в глубинах которого изнывали птицы, сбивающиеся в стаи. Птицы не доверяли жаркому солнцу; они были обижены на выгоревшие бескормные места. Крылатые духи, со дня на день, намеревались покинуть прокаленные поймы, обмелевшие озерки и болотца, ничуть не жалея о земле, ставшей по случайности их родиной...

Запрокинув голову, юноша огорченно вздохнул при виде гусиных косяков. А затем проводил глазами ближайший гогочущий клин. Он даже приподнял руку, будто пытаясь сдержать частые взмахи крыльев. В следующий момент его рука оцепенела — вверху метнулось неяркое дымное пламя. Из пламени выпало несколько стремительно увеличивающихся в размерах тел. Потрепанная стая заметалась. Изменила курс, и, набрав высоту, стремительно ушла за линию горизонта...

Упавших птиц он отыскал без труда. Кликуны были один крупнее другого, белолобые, с высоким клювом.

Добычливая беготня отвлекала. Он начисто забыл про ушибленную голову, а вспомнив, осознал, что темя перестало саднить, опухоль рассосалась, и только прикипевшая к волосам короста напоминала о тяжелой палице знахаря.

Вослед накатывающейся тени подползал вечер. Ждать новых подарков с неба не приходилось. Время поджимало; юноша заспешил. Собранные птицы оттягивали ремень, перекинутый через плечо, но лакомая ноша не была ему в тягость. О! Молодой охотник еще покажет себя. Духи удачи не могут ошибаться. Они знают, кому следует помогать. Придет день, и Тонкое Дерево сполна вернет долг обидчику. Много Знающий не отделается шишкой. Он вспухнет от побоев. Много лун кряду он будет охать от ломоты в избитом теле. Разумеется, если прежде его не изгонит стойбище...

Так размышлял Тонкое Дерево по дороге домой.

* * *

Лица посланцев дышали холодом. Блеклая кожа, синюшные от природы губы, студенистые глаза их предводителя как нарочно усиливали впечатление враждебности. Степняки ждали решения оружно, подчеркнуто выказывая твердость намерений. Да и пришли они, вопреки обычаю, большим числом, нежели Пхан и его люди. Не радовало, что предводителем степняков являлся Бодучий Рог. Печально известный неуживчивостью и высокомерием по отношению к любому, кто, по мнению Бодучего Рога, хоть в чем-нибудь уступал ему. Если накануне Пхан еще сохранял надежду на благоразумие посланцев, что имело под собой почву, возглавь Поедающих Глину хитроумный Тар или Гибкий Тальник, то теперь настроение старшего охотника упало. Вожаком посланцев оказался Бодучий Рог — значит предстоял затяжной спор. Язык задиристого степняка будет цепляться за каждый сучок на пути разговора; А с каждым потерянным на пустые препирательства днем слабее и слабее будет след настоящих виновников раздора, и все сложнее станет доказывать непричастность Людей Камня к убийству.

Сбоку от посланцев сидел Шиш. Он принял потаенный вызов Пхана и ввязался в спор. Стойбище последовало совету Длинноногих, не ведая о их участии, так как охотник счел удобным промолчать о наличии советчиков-пришельцев. Знай Пхан про вмешательство Длинноногих в столь деликатный вопрос, неизвестно как повернулось бы дело. С другой стороны — иного выхода у Людей Камня просто-напросто не было...

Шиш слабо сознавал причины проявленной им скрытности. Схватка с Пханом не могла служить тому объяснением. Так в чем же дело? Может в том, что темны были намерения пришельцев, и он, инстинктивно, опасался подвоха? Почему, по мнению Длинноногих, он должен оставаться в стойбище, тогда как другие будут искать убийц? Ну нет! Шиш не привык стоять в стороне.