Кость Войны - [43]

– Да-а… – протянул Берт, мысленно согласившись с рыжеволосой.

Дети Красного Огня вдруг загомонили, повставав со своих мест. Белые их одеяния тускло светились в полутьме, на остриях ножей плясали отсветы языков пламени. Что-то небольшое и нетяжелое, прилетев из ночной мглы, мокро шлепнулось к ногам одного из пустынных воинов – шлепнулось и вдруг вспыхнуло ярким пламенем. Воин испуганно отскочил, но тут еще один предмет прочертил в дымной темноте невидимую дугу и упал в один из костров.

Огненные языки пригнулись к углям, точно закрылся бутон красного цветка. Через мгновение раздался мощный взрыв, сотрясший землю, и на месте костра вырос столб ревущего пламени. Пустынные воины, надрывая криком глотки, побросали оружие. Кто-то из них упал на колени, ткнувшись лицом в каменистую почву, кто-то, обезумев, метался среди костров, которые один за другим взрывались, взметывая до черных небес длинные, переплетающиеся между собой красные языки. Горела земля, и горел камень – будто на пустыню обрушился невиданный огненный дождь. Несколько воинов, одежда которых вспыхнула от щедро рассыпавшихся повсюду красных искр, пытаясь потушить огонь, кувыркались по земле. Вокруг стало светло, как днем; скрежещущий рев пламени прорезали только истошные вопли пустынных воинов и крики разбуженных верблюдов.

Берт, поддерживаемый Мартой, поднялся на ноги. Откуда-то из бешеной сумятицы к ним вынесло Исхагга. Одежды его растрепались, черная борода стояла колом, а в расширенных от ужаса глазах плясало пламя. Исхагг обернулся на бегу, взмахнул руками и, споткнувшись, рухнул всем телом на камни. Вряд ли он почувствовал боль от ушибов. Скорчившись на земле, он завыл и закрыл голову руками.

– Уходить надо… – крикнула на ухо Берту рыжеволосая. Ловец, каждую секунду ожидавший нападения, поводил перед собой обнаженным мечом. Не совсем твердо стоя на ногах, Марту, в обеих руках которой поблескивало по ножу, он толкнул себе за спину.

– Уходить! – снова крикнула Марта.

– Ага, – крикнул в ответ Ловец. – Вон туда… Та дрянь, что летит к нам, летит оттуда.

– С ума сошел?

– А что, похоже?

Марта взглянула в лицо Берту и с изумлением увидела улыбку облегчения. Ловец со звоном бросил меч в ножны и оперся на плечо рыжеволосой:

– Пойдем…

Костры больше не взрывались, они полыхали чудовищными факелами, раскачивая громадные огненные языки на высоте в три человеческих роста. Люди беспорядочно валялись на земле, трясясь от ужаса, боясь поднять голову и посмотреть вокруг. Трое или четверо, окутанные почерневшей, обугленной одеждой, словно коконом, не двигались вовсе. Только верблюды, сбившись в кучу, дико орали, тряся бородами и стуча копытами по камням.

– Самуэль! – добредя до противоположного края лагеря, прокричал в темноту Берт.

– Хозяин! – почти тотчас же откликнулся тонкий голос. – Хозяин, вы живы?!

– Иди сюда, не бойся! – ответил на это Ловец.

– Самуэль! – ахнула Марта.

Маленькая фигурка осторожно ступила на свет. Самуэль одной рукой тащил за собой свою сумку, а другой судорожно отряхивал с себя что-то… От него сильно пахло удушливым дымом и еще какой-то режущей нос гадостью.

– Хозяин! – радостно залепетал Самуэль, приблизившись, и уронил сумку себе под ноги. – Хозяин, я так долго искал вас! Я уже думал, что никогда больше вас не увижу… Когда Марта вдруг решила спасать вас, я… тоже хотел броситься за ней, но сорвался с валунов прямо в воду! Хорошо еще, я заранее пропитал свою сумку водонепроницаемым раствором – кстати, одно из последних моих изобретений – и ничего из моих припасов не пострадало. Я чуть не захлебнулся! Выбравшись на берег, я стал искать вас, но… на месте битвы нашел только следы крови и сломанное оружие. Я не знал, радоваться мне или горевать! Если эти дикари вас убили, то где же труп? Я подумал, что вы пленены, хозяин, и сначала обрадовался. Значит, еще есть шанс вас спасти… Но потом я вспомнил, что говорят в Метрополии о выродках, которые живут в здешних местах… Точнее, об их предпочтениях в пище…

– Альберт… – сквозь зубы позвала Марта. – По-моему, сейчас не самое время для болтовни. Обернись, Альберт…

Но Берт не слышал ее. Он смотрел на Самуэля и сосредоточенно хмурился, силясь понять, что же ему все-таки не нравится в облике старого товарища. Если бы Ловец обернулся, он увидел бы, как среди гаснущих костров поднимаются пустынные воины, подбирают с земли оружие, как Исхагг с кривым ножом в руках медленно и с оглядкой приближается к путникам сзади.

Самуэль, преданно глядя в глаза Ловцу, сучил ладонями по лоснящемуся сукну куртки. Меж его пальцев то и дело пробегали крохотные искорки, но Самуэль, кажется, вовсе не замечал этого.

– Но, несмотря на мрачные догадки, я все-таки продолжил поиски, – лепетал он дальше, – по следам в пыли меж камней и по каплям спекшейся крови я шел до самого вечера. А когда стемнело, увидел огни костров… Я боялся подходить близко к лагерю, я укрылся в сотне шагов отсюда и ловил каждый отголосок, доносимый мне ветром. Я рассудил так… Если б вы были живы, хозяин, я бы точно услышал ваш презрительный хохот и злобные вопли врагов, изумленных тем, что вы даже под самыми изощренными пытками не выказываете боли и страха! Но все было тихо… Я понял, что вы мертвы!