Космология Эроса - [19]

Так как он мало походит на любое вынужденное состояние, то мы ищем в нем стремление к исполненности, сиятельное излияние, исключительную самоотдачу. Это не вынужденность, это и не недостаток, а избыток обильной полноты, золотоносное пламя и беременность целого мира. Куда бы ни падал его луч, тут же возникает неведомая красота; куда бы он ни ставил свою ногу, тут же произрастают охапки цветов, его объятия высвобождают людей и вещи из божественного плена! Это — то самое состояние, которое на символьном языке проческой духовности древности именовалось «ЭРОС КОСМОГОНОС». Как скудность полового инстинкта оказалась рядом с ним? Как все это великолепие оказалось сведено лишь к акту соития? И как к нему ведет подлинная любовь, которая в состоянии попрать смерть?

На эти вопросы легче ответить, принимая во внимание природу Эроса, нежели его свойства, а потому мы отказываемся от них. Вместо этого мы намерены жирными линиями наметить выявленные нами ранее контуры Эроса. Только так мы сможем противопоставить его собственно сексу. Из тех немногих черт, мы нам были явлены, мы можем увидеть картину, которая была смелыми штрихами обрисована Ницше в «Рождении трагедии», когда тот изображал состояние вакхического опьянения. При этом он приводит юношескую «Оду радости» Шиллера, чтобы сделать более доступной вакхическую волну энтузиазма, которая непосредственно связана с Эросом. Вне всякого сомнения, эротическое состояние также можно именовать вакхическим (дионисийским), хотя это не совсем одно и то же, по крайней мере, нельзя утверждать, что вакхическое — это и есть эротическое. Однако оба эти явления отмечены экстатическим состоянием души, которые сметают препоны «индивидуализации» (со ссылкой на Ницше и Шопенгауэра) и способны вновь погрузить в особую, элементарную жизнь.

Нам надо лишь дать пояснение относительно того, что предопределило выбор таких терминов, как «комический Эрос», «космогонический Эрос», «стихийный (элементарный) Эрос». Эрос является стихийным, элементарным или космическим, если испытавшее его воздействие существо пребывает в состоянии пульсации, оно словно под воздействием магнитного тока приобретает возможность чувствовать другое существо, стремится к единению с удаленной душой. Это преодолевает пространство и время под воздействием стихии, погружающей в безбрежный океан, который, не ущемляя разнообразия, объединяет полюса нашего мира. Это также называется космогоническим, потому что в состоянии исполненности, которое присуще внутреннему миру, незамедлительно стремится вырваться наружу и тотчас стать частью мировой и явленной реальности. Это очень сильно отличается от простых чувств, так как одновременно является проявлением происходящего в самых потаенных уголках души. Можно сослаться на известную фразу Гегеля: «Ничто не существенно, что не явлено», которую необходимо дополнить словами Прегера: «И только зажженное от Эроса переходит от аморфной тайны в блеск явленного». Таким образом, мы уже наметили стихийное опьянение, вследствие чего процесс выходит за пределы души, вибрируя в непосредственном развитии творческого начала. По крайней мере, мы обнаружили, как передается то безмерное счастье, «которое, словно вечернее солнце, постоянно сорит неисчерпаемыми богатствами и ссыпает их в море и, словно это солнце, лишь тогда чувствует себя богаче всех, когда и беднейший рыбак правит еще золотым веслом!» (Фридрих Ницше «Веселая наука»). В цикле сонетов, созданных изысканным поэтом Йозефом фон Эйхендорфом, указано на непреодолимую силу стихийного пения, которое возбуждено Эросом, когда не требуется никаких объяснений, так как во время пения затронуты глубинные стихии.

Кто, однажды мучимый жаждой, жадно пил, Тот был влеком чудесным родником в его глубины, И там мелодия рождалась, как волна,

Которая крушила мир на тысячи искр.

Она растет тоскливо, спадает и опьяненно светится, Возрадуясь таинственному святому источнику, Прокладывая себе путь к струящемуся свету, То мчится через холод, утопая в ночи.

Так пусть он поспешит, быстрее! Поэт витает в золотой вышине, Жертвуя собой в своих же песнях. О хмурые скалы разбившись, Порожденные им песни Текут в воды Вечного моря.

Если же мы попытаемся провести более четкую границу с Дионисом, что делает его в первую очередь стихийно-эротически сладострастным, то мы должны более внимательно изучить, как это делал Ницше при анализе экстаза. Но поскольку подобное изучение выходит далеко за рамки нашего проекта, то в части истории экстаза мы должны воспользоваться догматическим воспроизведением собственных результатов изысканий. А они строятся на следующих трех вопросах:

1. Что именно освобождается во время экстаза?

2. От чего он освобождает?

3. Что получает высвободившийся через это освобождение?

ГЛАВА 4

О СОСТОЯНИИ ЭКСТАЗА

Ответы на вопрос, что и от чего освобождает экстаз. Доказательства отрицающей «Я» природы экстаза. Два состояния экстаза. Вступление в жизнь как прохождение через смерть. Внутренний взрыв и внутренняя плавка. Дионис как бог хаоса. Эрос как бог космического опьянения. Разделение идиопатических и симпатических чувств. Два пола и симпатические союзы. Несовместимость удовлетворения наслаждением и симпатическим сладострастием. Происхождение и смысл воздержания. Эрос как Эрос дальний.