Космический ключ - [61]

В это самое время проворный маленький гражданин с глазами навыкате поднимался на эскалаторе в кассовый зал Главного аэропорта столицы.

На маленьком гражданине была изрядно поношенная меховая курточка и такая же старенькая пыжиковая шапка. Самодельный, обитый клеенкой чемодан с навесным замочком довершал более чем скромную экипировку путешественника.

– Ни одного места, – смущенно ответила кассирша маленькому гражданину. – Вы знаете, эти дни на линии удивительный наплыв. Быть может, закажете на завтра? Планируются два дополнительных рейса... Не устраивает? Тогда могу предложить только вкруговую, через Куйбышев. Будет несколько дальше и дороже.

Маленький гражданин не возражает. Пусть чуть и подороже, ничего. Он давно уже мечтает о полете. А тут как раз такой случай – женитьба сына, приходится спешить.

Через полчаса маленький гражданин уже на борту стремительно набирающего высоту многоместного турбореактивного гиганта. Чуткий, натренированный слух привычно ловит обрывки возникающих рядом разговоров, механически просеивает, сортирует их. Пока ничего сенсационного и все же... Одно только признание кассирши говорит о многом. «Удивительный наплыв... Два дополнительных рейса...». Он должен радоваться – профессиональное чутье не подвело и на этот раз. Да, да, черт побери, он должен радоваться!

Но радости почему-то нет. Нет и обычной взволнованности – того приподнятого, чуточку тревожного состояния, которое всегда предшествует настоящей сенсации, сенсации с большой буквы. Виною конечно климат, – пресловутый климат этой удивительной страны. Подумать только: еще немного, и он окончательно бы скис, утратил форму! Что сказали бы о нем читатели? Великий Какаду попался на удочку красных!.. Нет, к дьяволу дурацкую сентиментальность. Мир еще услышит о Гарри Гопсе – короле сенсаций! Услышит, черт побери. Внимание, Какаду вышел на след!

Бегло просматривая свежую газету, маленький гражданин ни на секунду не ослабляет бдительность. Но сито по-прежнему пусто. Соседи – темпераментные молодые люди, видимо агрономы, – поглощены жарким спором. «Мутация... Сверхраннее созревание... Смещение ареалов...» Маленький гражданин досадливо поджимает губки. Биология сейчас его мало интересует. Больше того, он и слышать о ней не хочет, да, да, не хочет, не желает. Он сыт ею по горло, этой чертовой наукой! После истории с Бенджаменом Блером, когда погибла величайшая из сенсаций... Да, шеф так и сказал: «Величайшая из сенсаций, но...» Проклятое «но», он и сам знал, что рискованное дело – затрагивать интересы Трехпалого Бена. «Если мы это тиснем, – заверял его шеф, – за твою жизнь нельзя будет поставить и дырявого цента. И за мою тоже». Возразить было нечего. Конечно, оставалась еще возможность предложить материал одному из прогрессивных изданий. Ребята из «Рабочей газеты», например, не побоялись бы колупнуть Трехпалого. Будь он помоложе, быть может, и рискнул бы. Вот именно, будь он помоложе... «Дорогой Какаду, мы уже в годах, – нежно ворковал шеф, – пусть желторотые юнцы гоняются за призрачной славой. Уж мы-то знаем: есть вещи поощутимей». Есть вещи поощутимей – шеф прав, как и всегда! И можно не сомневаться, Бенджамен Блер сумеет оценить их молчание. Все так, однако когда уплывает мировая сенсация... «Не падай духом, старик, – утешал шеф, – я приготовил тебе кое-что взамен. Некий профессор Боровик – не слышал?.. Это такой же Блер, советского только образца. И если ты не разучился говорить по-русски...» Нет, черт побери, не разучился. В России может изъясняться как коренной москвич, во Франции – как парижанин. Он полиглот, это врожденный его талант, его призвание. Если б у Гопса-старшего водились доллары, Гарри сотворил бы свой бизнес в науке. Профессор Гопс – неплохо звучит, а? Какаду на кафедре – это было б сенсационно!..

Стоп! В сите кое-что застряло. Пусть и не так уж много, всего одно только словечко, одно название, но... Маленький гражданин удваивает внимание. Он терпеливо ждет. Напрасно, разговор снова порхает вокруг осточертевших ему «мутаций»... Попытаться поправить их, подтолкнуть?

– Простите, – маленький гражданин опускает газету. – Как будто вы упомянули Джанабад? Я был там полгода назад...

Спор обрывается. Минуту соседи с недоумением смотрят на маленького гражданина.

– Вот как? – довольно неопределенно отзывается один из них.

– Чудесные места, – маленький гражданин пытается раздуть чуть тлеющий под пеплом огонек. – Правда, летом с непривычки довольно жарко.

– Летом, пожалуй, жарковато, – вежливо соглашается сосед.

– Где там – «жарковато». Просто терпенья нет! Но сейчас, думаю, там благодать...

Бедный Какаду дует изо всех сил, но костер не разгорается. Сосед отвечает ему лишь вежливой улыбкой и вновь оборачивается к товарищам. Разговор неизбежно возвращается в прежнее русло. К тому же они ведут его теперь вполголоса. Или это только кажется?

Подавив вздох, маленький гражданин вновь разворачивает газету. В Куйбышеве, при пересадке, надо будет присмотреть себе новых, более перспективных на отдачу соседей... Джанабад, – почему все же упомянули они его? Какое отношение могут иметь эти агрономы к затее профессора Боровика? Странно, чертовски странно...