Космические странники - [41]

Пять фигур в скафандрах перемещались внутри купола. Трудно было понять кто из них кто. Я знал, что в состав группы входят медик Айчара Канта, два техника Андрей Кирилин и Джеймс Бентам, а так же два инженера Василий Сёмушкин и Чен Вэй, но определить, кому принадлежит тот или иной скафандр, было невозможно. Вот одна из фигур выбрала из принесенных приборов анализатор воздуха и поставила его на столик, затем туда же поместила компрессор, а рядом со столиком пустой баллон. Понятно, это Айчара Канта, медик, готовится к анализу атмосферы. Баллон, который она поставила, был в полном смысле пустой, его вентиль на всякий случай открыли сразу после посадки, так, что теперь он содержал в себе космический вакуум. В него предполагалось закачать воздух, из отверстия, просверленного в корпусе объекта, для более тщательного анализа на борту корабля. Ещё одна фигура взяла в руки инструмент и вращающимся абразивным кругом прикоснулась к поверхности под ногами. Как и следовало ожидать, никаких искр не полетело в виду отсутствия кислорода в окружающей обстановке. Но вся пыль, вылетающая из-под круга, попадала в подставленный бумажный пакет. Она, так же как и баллон будет отправлена в лабораторию корабля.

В то время когда члены группы были заняты делом и переговаривались, я начинал понимать кто из них кто, но стоило им начать перемещаться, переставал различать их. "Надо будет предложить капитану наклеить на скафандры номера, спереди и сзади, как у футболистов", — подумалось мне. Вот к очищенному месту Кирилин подвел каретку с приспособлением, предназначенным для определения твердости металла, оно развивало определенное усилие, вдавливая алмазную пирамидку в поверхность, затем Андрей с помощью микроскопа замерил размеры образовавшейся лунки.

— Твердость шестьдесят четыре единицы, — произнес он.

Мне это ни о чём не говорило.

Джеймс Бентам поднял руку, чтобы почесать затылок и поскреб по шлему.

— Значит так девятьсот оборотов, подача один миллиметр в минуту, угол сверления двадцать градусов, каждые тридцать секунд выводим сверло, затем продолжаем.

Голос подал Чен Вэй:

— В таком случае у нас только сверление займет как минимум три часа!

— Лучше так, чем обломать сверло, его наконечник — эльбор, тот же материал, который предположительно покрывает поверхность, на которой мы стоим. Высверлить и вынуть нам его не удастся и придётся сверлить другое отверстие.

Чен Вэй принялся набирать программу сверления на управляющем устройстве. Сёмушкин подвел каретку к очищенному месту, задал угол и нацелил сверло. Чен Вэй запустил процесс. Теперь остается только ждать. Все, кто находился под куполом, занялись расстановкой принесенного оборудования. Через двадцать минут после начала сверления собрали образовавшуюся стружку и упаковали в бумажный пакет для анализа на борту корабля.

Спустя два часа двадцать минут из-под сверла пошла белая пыль. Джеймс Бентам потрогал её перчаткой.

— Вэй, пожалуйста, введите в программу условие встречи сверла с твердым объектом, там должна быть ещё металлическая оболочка, увеличьте скорость подачи до трёх сантиметров в минуту.

Через пять минут сверло вынырнуло из отверстия и зависло, как бы ожидая дальнейших распоряжений. Джеймс собрал белую стружку в пакет. И снова обратился к Чен Вэю.

— Восстановите прежние режимы.

Ещё через пять минут возле сверла возникли два облачных фонтанчика. Сейчас сверло частично перекрывало отверстие и не давало возможности воздуху активно вырываться из-под оболочки. Кирилин быстро очистил поверхность вокруг него. Чен Вэй задал команду на подъем, из отверстия ударил белый фонтан. Андрей ввел зонд, шлангом соединённый с оборудованием подготовленным медиком и зафиксировал его манипулятором каретки, фонтан прекратился.

— Одна целая и три десятых, — сказал он, глядя на показание датчика давления, после чего открыл клапан на шланге.

Через пять минут Айчара Канта считала показания с экрана анализатора.

— В процентном отношении содержание по объему: кислород — восемнадцать и три десятых, азот — восемьдесят и одна сотая, углекислый газ ноль целых двадцать четыре сотых. Ядовитые для человеческого организма газы не обнаружены, бактериологическую среду можно будет оценить только в лаборатории корабля. — После чего включила компрессор для закачки воздуха из отверстия в баллон.

Когда давление в баллоне достигло двадцати атмосфер, компрессор остановили. Мы боялись повышать далее уровень, так как могли оказаться бактерии чувствительные к давлению, но опасные для нас.

Пока под куполом сохранялся вакуум, Кирилин и Сёмушкин схватив пакет с пробами материала корпуса и баллон, понесли их к челноку. При земной гравитации, этот баллон, было бы тяжко нести, а здесь они передвигались довольно резво. Вместе с ними вышла Канта, её работа на поверхности объекта пока закончена, и она спешила попасть в лабораторию Викинга. Челнок, приняв на борт пробы и медика, стартовал, взяв курс на корабль. На один час сорок минут наши ребята остались без транспорта. По возвращении челнок привезет им смену.

Войдя под купол, Сёмушкин некоторое время стоял, как будто решаясь на что-то, затем сказал: