Космические солдаты - [5]

Это было дело рук Корсона. Он уже рассказал всем обо мне. А сейчас быстро заливал себе в глотку чистый бурбон. Я видел это по его глазам.

— Кто нанял этого олуха? — спросил он Вэйна.

— Хельсинг. И я. А что?

Корсон свирепо посмотрел на меня.

— Предполагалось, что наша компания будет кооперативом. Нам не нужны паразиты.

— Ладно, я понял, — сказал я и повернулся, чтобы уйти.

Вэйн остановил меня.

— Послушай, Корсон, — чуть ли не шепотом сказал он. — Нам надо закончить фильм. Половину времени вы грызетесь друг с другом, а вторую половину — исполняете трюки. Ладно. Но нам нужно больше пилотов. Если бы мы выгоняли всех, кто тебе не нравится, мы бы ни черта не сняли. Понимаешь?

Корсон оттянул губу, показав зубы.

— Ты…

— Вэйн прав, — сказал худой тип со шрамом на лице. — Наша задача доделать «Гром в небесах». Если этот парень сможет помочь нам, я буду только рад.

Лицо Корсона искривилось.

— Ладно. Но я буду пить один.

Он отвернулся. Вэйн вывел меня в ночь.

— Ничего, раздавим бутылку у меня в кабинете, — с кривой улыбкой сказал он. — Потребуется некоторое время, чтобы они приняли тебя.

— Что с ними не так? — спросил я, хотя уже знал ответ.

Они лишились веры во все. Значение имела только борьба за выживание. Идеалы — да!

Но они потеряли их после войны.

Вэйн ничего не ответил. В кабинете мы пили бренди и болтали о прошлом. Я не стал упоминать о происшествии на Цербере, раз уж Вэйн тоже не касался этой темы.

Вошла девушка, невысокая симпатичная брюнетка с беспокойным видом, у нее в руках была пачка бумаг. Не обратив на меня внимания, она звучно поцеловала Вэйна. Затем увидела меня и удивленно сказала: «Ой».

— Это Грэг Лэш, дорогая, — представил меня Вэйн. — Джуди Вентворт.

Мы пожали друг другу руки.

— Грэг? — переспросила она. — Я все о вас знаю. Брюс рассказывал. Решили заехать в гости?

— Не совсем, — ответил я. — Я присоединился к команде.

— Какая глупость! — сказала Джуди. — Но я рада с вами познакомиться. Кстати, мы вылетаем на рассвете. Хельсинг нашел подходящее место для съемок. Поблизости есть только один астероид с атмосферой.

Джуди бросила распечатку на стол Вэйна, снова поцеловала его и вышла.

— Приятная девушка, — сказал я.

Вэйн ничего не ответил. Я внимательно посмотрел на него и увидел, что его лицо побелело.

Я взял со стола лист бумаги.

— Цербер, — сказал я.

Вэйн взглянул на меня.

Место назначения — Цербер. Я представил корабль, беспомощно летящий с заклинившими двигателями и падающий на скалистую поверхность астероида. Холодный ветер сдул воспоминания.

— Тебе нельзя исполнять трюки на Цербере, Брюс, — предупредил я.

Вэйн снова промолчал.

— Лучше я покажу тебе комнату, Грэг, — через некоторое время сказал он. — До рассвета осталось недолго. Мне придется нанять грузовой корабль, чтобы доставить нас на астероид.

— Послушай…

— Забудь об этом, — сказал он.

Я развернулся и уставился на него.

— Неужели ты и правда собрался пикировать над Цербером?

— А что, если да?

— Я летаю не хуже тебя.

— Ты не сможешь справиться с «Пулей», — мрачно сказал Вэйн. — Я единственный в команде, кто знает, как летать на марсианском корабле. А в сценарии есть пикирование на «Пуле». Это моя работа.

Значит, вот что его ждало. Немногим удалось разобраться в сложной, запутанной приборной панели марсианского корабля. А на то, чтобы научиться на нем летать, требуются годы. Поэтому именно Брюс Вэйн должен был направить «Пулю» прямо на астероид, который повредил его психику.

И я знал, что такое космический шок. Он нападает внезапно. Сводит мышцы и парализует так, что нельзя даже сбавить скорость. Человек превращается в неподвижную статую. Если Брюс Вэйн снова помчится на Цербер…

Я почувствовал тошноту.

Глава третья Война планет!

На рассвете мы покинули Землю на зафрахтованном грузовом корабле и направились на Клистру, небольшой безвоздушный астероид рядом с Цербером. Эскадрилья «Мэйзи» и «Пуля» были закреплены в огромном грузовом отсеке транспортника. Я ожидал, что полет будет довольно скучным. Но в корабле стало шумно от суеты после взлета.

Изменение планов, очевидно, означало реорганизацию всего процесса съемки. Камеры, подходящие для работы в атмосфере Земле, были непригодны для Цербера. В воздухе астероида содержался хлор, и были нужны защитные экраны. А съемки в открытом космосе, как я узнал, требовали специальных фильтров, снижающих резкий контраст между светом и темнотой. Команда приготовила мощные телескопические линзы со сложными приборами фокусировки и слежения. Обычную кинопленку пришлось заменить на пленку, не восприимчивую к космическим лучам.

А люди — каждый со своей долей в компании — нервничали, ожидая возможности приступить к единственной работе, на которую они способны, — исполнение трюков. Техникам, нанятым за деньги, тоже было чем заняться. Пилотам оставалось только ждать.

Они все были ветеранами. Они знали космос, знали корабли. Но в военное время все было по-другому. В те страшные, кровавые дни смерть мало что значила. Главным было победить.

Они победили… и стали никому не нужны. Это был их последний шанс. Если затея провалится, они окажутся у разбитого корыта, как я — будут бездомными, бесполезными и непригодными для любой другой работы. Большинству хотелось забыть войну, являвшуюся гораздо более опасным приключением по сравнению с тем, что когда-либо снимал Хельсинг.