Космические детективы - [11]

– Раз вероятное бессильно, поищем невероятное, другого не остается.

– Самое невероятное – Редлих не погибал, на Землю привезли вовсе не его труп.

Рой игнорировал насмешку. Размышляя, он не возбуждался, как Генрих, а становился сдержанным.

– Самое невероятное в том, что Редлих прав и его убил Аркадий, который в момент убийства находился совсем в другом месте, в окружении своих товарищей. Вот эту гипотезу я и предлагаю в качестве отправной версии. Теперь слушаю возражения.

– А против чего возражать? Нормальное раздвоение личности! Одна ипостась Замойского мирно трудится у пульта, другая разбойничает на каменистых плоскогорьях Альтоны. – Генрих засмеялся. – Рой, в этой мысли что-то есть! Если принять твою версию, нам остается только дознаться, как физически возможно подобное раздвоение личности. Это значительно сужает круг поисков.

– Скорее значительно его расширяет, – задумчиво отозвался Рой.

3

– Нет, – сказал Сидоров, – причин, объясняющих гибель Фреда, мы не открыли. Смерть его по-прежнему загадочна.

– Я говорю о метеоритах, выбросе газа из кислородного баллона… – уточнил Рой.

– И о многом прочем той же природы, – сухо закончил начальник экспедиции. – Повторяю – нет! Опасных факторов на Альтоне не существует. А если бы они и появились, их немедленно бы зафиксировали наши автоматы.

Аркадий Замойский, энергетик станции, пояснил:

– Аппараты записывают даже космическую пыль. И крохотный метеорит не остался бы необнаруженным.

Сидоров, сухонький старичок с выцветшими глазами под густыми жесткими бровями, держался агрессивно – отвечал резко, подавал язвительные реплики: появление новой следственной комиссии для него было равнозначно оскорблению – он не верил, что люди с Земли сумеют разгадать то, чего не разгадал он с помощниками. Замойский, красивый парень с умным лицом, нервными тонкими руками, беспокойно вглядывался то в Роя, то в Генриха, голос его поминутно менялся: из спокойного становился напряженным, временами в нем слышалось смущение. Анри Шарлюс, астроном и физик, толстый, громко сопящий мужчина, не стесняясь показывал, что ему до смерти надоели выспрашивания: он чуть ли не зевал, отвечая. А всех настороженней была Анна Паркер, историк. Некрасивая, она сразу чем-то поражала. «В такую можно влюбиться», – подумал Генрих, с интересом наблюдая, как она то вспыхивает, то бледнеет. С трудом сдерживаемой порывистостью она напоминала Альбину, его невесту, погибшую пять лет назад. Рой хмуро возразил Замойскому:

– Смерть без причин не бывает. Если внешние случайности отпадают, остается одно: Редлих не лгал и убийца вы, Аркадий.

Замойский развел руками. Он все же не сдержал дрожи в голосе:

– Логично. Но тогда объясните: как я мог убить Фреда, если я находился здесь, а он – в двух километрах от меня?

– То есть одна загадка разъясняется путем создания второй загадки, не менее таинственной. – Сидоров раздраженно пожал плечами. – Между собой мы обсуждали и эту гипотезу: Аркадий – убийца. Он сам попросил, чтобы мы проанализировали ее.

– К какому же выводу вы пришли?

– К такому же, к какому вскоре придете и вы: чепуха! Между прочим, за месяц до гибели Фред спас Аркадия. Спасителей не убивают.

– Все же я ставлю гипотезу на обсуждение, – сказал Рой. – И прошу отнестись к ней не как к оскорблению, а как к исходному пункту, вероятность которого надо оценить. Подойдем к проблеме смерти Редлиха как к научной, а не криминалистической загадке.

Шарлюс опять зевнул и с тоской посмотрел на стену. Беседа происходила в салоне с обзорным экраном, заставленном приборами.

– Через час мой выход на планету, прошу первым допросить меня…

– Допросов больше не будет. Будем совместно рассуждать. И начнем с того, что в каждом преступлении необходимо различать мотивы и способ осуществления. Убийство в какой-то мере обоснованно, если убийца недолюбливал убитого – убивают все-таки врагов, а не друзей.

– Убивали, – быстро поправила Анна. – Этот древний способ сведения счетов…

– Мы расследуем возможность рецидива древнего явления и будем описывать его в древних терминах. Итак, вы враждовали с Фредом, Аркадий?

– Я не испытывал к нему приязни… Во всяком случае, пока он, рискуя собой, не выручил меня из беды.

– Вы с ним ссорились?

– Вообще – нет.

– Что значит «вообще»? А в частности?

– В частности – один раз поссорились.

– Расскажите подробней.

– Мне бы не хотелось вдаваться в подробности.

– Для анализа происшествия это важно.

– Это сугубо личное дело. И оно касается уже третьего человека…

– Третий человек – я! – вмешалась в допрос Анна. – И что неудобно говорить Аркадию, я могу рассказать спокойно. Фреду вздумалось поухаживать за мной. Я предупредила, что допущу лишь товарищеские отношения. Но Фред был настойчив, чтобы не сказать сильнее…

– Нахален?

– Да. Как-то вечером он особенно бесцеремонно… мы были с ним одни в этом салоне…

– Вам трудно рассказывать?

– Нет, почему же? Я расскажу. Я позвала на помощь Аркадия. Аркадий вбежал и накричал на Фреда. Аркадий в гневе часто говорит лишнее… А Фред слушал и усмехался. Меня всегда бесила его усмешка – он усмехался так, словно давал пощечину… Потом Фред сказал: «Рыцарь приходит на помощь своей возлюбленной. Это естественно. Но у рыцаря должны быть два качества…» Впрочем, неважно, что он сказал дальше. Я объясняла – Фред порой бывал бесцеремонен.