Космическая опера - [13]

— Если бы только тетя Изабель не была такой упрямой старухой! Мы бы вполне могли совершить это турне вместе! — воскликнул Роджер.

— Ах, Роджер! Это было бы так восхитительно! Но это просто невозможно.

— Возможно! Так оно и произойдет! Предоставь это мне!

— Ох, Роджер… ты такой впечатлительный!

Она обняла его за шею и поцеловала. Роджер тут же поставил воздушный экипаж на автопилот, но Медок Росвайн моментально от него отодвинулась.

— Не забывайся, Роджер. Ты чересчур горяч…

— Так ты выйдешь за меня замуж? — вопросом повторил он свое предложение.

Медок Росвайн задумалась и скривила ротик:

— Нет, так как в скором времени нам предстоит расстаться.

Роджер замахал руками.

— Да плевать мне на этот маленький космический пикничок! Я остаюсь здесь!

— Ну, вот, Роджер, ты опять возвращаешься к старому.

— Действительно. Я забыл. Значит, мы оба полетим на "Фебе".

Медок Росвайн грустно улыбнулась.

— Твоя тетушка высказалась по этому поводу вполне определенно.

— Положись на меня, — заявил Роджер. — Уж я-то с этой старухой договориться сумею.

***

Дама Изабель была в очень хорошем настроении. Сэр Генри Риксон, Андрей Сциник и Эфраим Цернер согласились отправиться в турне на "Фебе", так что переговоры с другими музыкантами такого же класса теперь не представляли никакой сложности.

Роджер сидел в углу и слушал, как сэр Генри высказывал свои соображения по составу оркестра.

— Мы будем вынуждены то тут, то там идти на компромисс, но, естественно, бессмысленно даже говорить об Оркестре в сто двадцать инструментов. Как вы знаете, я считаю маленькие оркестры более гибкими, способными на более тонкое выражение чувств. Так что, если позволите, я рассмотрю состав оркестра, основываясь на этой предпосылке.

Вскоре сэр Генри Риксон ушел; дама Изабель некоторое время посидела в задумчивости, после чего позвонила, чтобы накрывали стол к чаю. Она повернулась к Роджеру.

— Ну? Что ты скажешь о сэре Генри?

— Очень впечатляюще, — согласился Роджер. — Самое лучшее, что только можно пожелать на эту должность.

Дама Изабель сухо хмыкнула:

— Рада услышать, что ты одобрил мой выбор. Роджер решил, что сейчас самый подходящий момент для обсуждения собственных проблем:

— Да, тетя, я все таки хотел бы присоединиться к этой поездке.

Холкер ввез сервировочный столик с чаем. Дама Изабель двумя решительными движениями налила две чашечки чая.

— Как я уже говорила, я не собираюсь брать тебя с собой. В данном случае ты, Роджер, будешь просто мертвым балластом.

— А я не пойму, почему мне нельзя найти в этом турне какую-нибудь должность, — проворчал Роджер. — Всех этих паразитов ты наняла с большим удовольствием.

— Не надо называть этих людей паразитами, Роджер; они музыканты.

— Паразиты или музыканты — это просто разные грани одного и того же. Аборигены далеких планет вряд ли поймут эту разницу.

— Не поймут? — переспросила дама Изабель с излучающей опасность мягкостью.

— Конечно, нет. И вообще, весь этот твой проект чистое сумасбродство. Все эти существа абсолютно чужды нам. Как, скажи мне ради Семи муз, они смогут воспринять любую нашу музыку, я уж не говорю о классической опере? Я могу посоветовать только одно: отмени эту затею, и ты сохранишь уйму сил и денег!

Дама Изабель снова холодно фыркнула.

— Иногда, Роджер, твоя риторика бывает весьма красноречива. Я, в частности, очень тронута твоим упоминанием о музах. Но в своих заботах о моем кошельке ты забываешь некоторые факты. Например, как ты сможешь объяснить такой потрясающий успех Девятой труппы здесь, на Земле?

Роджер сделал глоток чая.

— Ну… они были почти что людьми.

— Только в одной галактике существует около сотни различных человекоподобных рас, — спокойно возразила дама Изабель.

Роджер не стал продолжать спор, вспомнил о своей главной цели. Какое-то время он сидел, задумчиво уставившись на чашку с чаем, затем кивнул головой.

— Ну что ж… может быть, ты и права. Полагаю, ваше турне будет очень интересным, и, конечно, кому- то из вас надо будет вести аккуратный дневник, — Роджер поднял глаза, как будто его осенила внезапная мысль. — Вот за эту работу я бы с удовольствием взялся. Потом мы, несомненно, сможем издать его, как документальный отчет о нашей поездке. С фотографиями, звуковыми записями… Ты можешь написать к нему предисловие…

Дама Изабель начала было говорить, но замолчала на полуслове. Наконец, после паузы выдала:

— Ты уверен, что у тебя хватит способностей для такой работы?

— Конечно! Писать — это именно то, что у меня всегда лучше всего получалось.

Дама Изабель вздохнула:

— Ну что же, Роджер. Полагаю, это я могу себе позволить. Я прослежу, чтобы тебя включили в штат.

— Спасибо, тетя Изабель.

— Я надеюсь, ты обладаешь хоть какими-то познаниями в области истории и развития классической оперы и развил в себе хотя бы посредственный вкус. Ты попадешь в дурацкое положение, если обитатели дальних миров проявят более глубокое понимание музыки, чем ты.

— Об этом можете не беспокоиться, — заявил Роджер, и дама Изабель бросила в его сторону скептический взгляд, заподозрив бахвальство.

— Может, мне стоит ознакомиться с планом турне, — заметил Роджер, — чтобы иметь представление о том, что стоит изучить поглубже.