Космическая опера - [11]

— Вы совершенно правы. Это она самая, — сказал Роджер. — Вернее не бывает.

— А кто тот мужчина, что разговаривает с ней? Роджер взглянул через плечо.

— Это мистер Бикль. Музыкальный эксперт; по крайней мере, сам он считает себя таковым.

— А вы тоже музыкант? — продолжала расспрашивать девушка.

Роджеру внезапно очень захотелось, чтобы именно так оно и было; совершенно ясно, что она хочет, чтобы он был музыкантом, что она бы это одобрила… "Ну, всегда можно всему научиться", — подумал он и решил немного приврать.

— Да… в некотором роде.

— Ух ты! Правда?

— Да, конечно, — сказал Роджер, — я играю… Я, в общем-то, могу многое… А вы кто такая?

Девушка улыбнулась.

— На этот вопрос я не могу вам ответить… Дело в том, что я и сама еще толком не знаю ответа. Но я скажу вам свое имя… если вы скажите свое.

— Я — Роджер Вуд.

— Вы ведь имеете какое-то отношение к даме Изабель Грейс?

— Она моя тетушка.

— Вот здорово! — девушка одарила его восхищенным взглядом. — И вы полетите в экспедицию к далеким планетам?

До этого момента Роджер даже и не задумывался о такой возможности. Он нахмурился, бросил украдкой взгляд в сторону тетки и испугался, встретившись с ее взглядом. Дама Изабель оценивающе взглянула на девушку, и Роджер моментально понял, что у тетки она не вызвала никакой симпатии. Дама Изабель искренне любила простых и ясных типов, безо всяких скрытых слоев или темных пятен. А у этой девушки явно были и скрытые слои, и темные пятна, и тысячи мерцающих таинственных огоньков.

— Да, — сказал Роджер, — думаю, что, возможно, я отправлюсь вместе с ними. Наверно, это будет довольно занятно.

Она торжественно кивнула головой, как будто Роджер объявил космическую истину.

— Я бы тоже с удовольствием присоединилась к этой экспедиции.

— Ты так и не назвала мне своего имени, — заметил Роджер.

— Извини, действительно не сказала. Видите ли, это странное имя, по крайней мере, мне все так говорят.

Роджер был вне себя от нетерпения.

— Так как же тебя зовут?

Ее губы дернулись:

— Медок Росвайн.

Роджер попросил ее назвать имя еще раз по буквам, и она исполнила его просьбу.

— На самом деле это уэльское имя, из графства Марионет, это к северу от Барвинских гор, но теперь там никого не осталось. Я последняя из рода.

Роджер хотел высказать ей свое сожаление, но в это время к ним частыми короткими шагами подошла дама Изабель.

— Роджер, представь мне свою подругу.

— Дама Изабель, мисс Медок Росвайн.

Дама Изабель отрывисто кивнула. Девушка сразу же воспользовалась возможностью обратиться к ней:

— Я очень благодарна, что удостоилась чести встретиться с вами, дама Изабель. Я считаю, что вы делаете замечательную вещь, и очень хотела бы к вам присоединиться.

— В самом деле? — Дама Изабель оглядела девушку с ног до головы. — Вы играете?

— Не профессионально. Я пою, музицирую на фортепиано и концертино, а еще я умею играть на таком пустяковом инструменте, как жестяной свисток.

— К сожалению, наш репертуар полностью состоит из классических опер, — как можно суше ответила дама Изабель, — хотя я собираюсь в него включить одно- два произведения из Раннего Декаданса.

— А разве у вас не будет каких-нибудь интермедий в промежутках между программами или каких-нибудь там эпизодических легких номеров? Я умею очень быстро осваивать новое, и вообще, я могу быть вам полезна во многом другом.

— Возможно, вы и правы, — согласилась дама Изабель. — Но, к несчастью, на корабле не так уж много места. Если бы вы были высокопрофессиональным сопрано, свободно разбирающимся в основных русских, французских, итальянских и немецких произведениях, то я бы еще согласилась прослушать вас вместе с другими шестью претендентами на это место. Наша компания должна действовать, как хорошо отлаженный механизм, каждый элемент должен органически входить в единое целое. Не вписывающиеся в общую картину фрагменты, такие, как концертино или игра на жестяных свистках, будут непозволительной роскошью.

Медок Росвайн вежливо улыбнулась:

— Конечно, я вынуждена согласиться с вашими доводами. Но если вы все же решите внести в вашу программу нечто не совсем официальное, то, надеюсь, вспомните обо мне.

— Это я могу вам пообещать. Думаю, в этом случае Роджер сумеет с вами связаться.

— Да, разумеется. Спасибо, что выслушали меня, желаю вам успеха.

Дама Изабель повернулась, чтобы уйти, и уже через плечо бросила:

— Я ожидаю тебя, Роджер, сегодня вечером в Бел- лоу. Мы с тобой должны придти к какому-то определенному решению.

Внезапно осмелев, Роджер взял Медок Росвайн за' руку, и от этого контакта по всей его руке пробежал нервный зуд.

— Я знаю, что делать, — объявил он. — Я возьму тебя с собой на обед, и, пока меняют блюда, ты можешь поиграть на своем жестяном свистке.

— Надо было мне сразу взять его с собой.

Роджер провел ее к своему маленькому воздушному экипажу, и они полетели в гостиницу, расположенную на вершине холма. Там у Роджера произошел самый очаровательный завтрак в его жизни. Он сделал дюжину экстравагантных заявлений, которые Медок Росвайн выслушала в равной степени с улыбкой, скептицизмом и терпимостью. Роджер старался выведать про нее все, что можно: он хотел за один час узнать всю ее жизнь, выяснить все упущенные за это время практические возможности. Прошлое Медок Росвайн, как она сама описывала его, было простым и бесхитростным. Ее семья владела куском земли и фермой в дальнем районе Уэльса; начальную школу она закончила в небольшой каменной деревушке, а среднюю — в Лланголлене. Когда ее родители умерли, она продала старую ферму и с тех пор странствует по миру. Она работала то тут, то там, не зная, чем заняться окончательно, чтобы не лишиться своей свободы. Роджер сразу решил, что именно в этом заключаются и все его трудности: он не был ни лентяем, ни бездарем, у него просто была клаустрофобия на работу. Что же касается Медок Росвайн, то ее внутренний мир так и остался тайной, сплошной непроницаемой тайной. Временами у нее проскакивали эмоции, которые он никак не мог понять, у него не было даже намека на определение их сущности.