Космическая одиссея Инессы Журавлевой - [16]

Когда дань вежливости по-аттарийски была отдана, Ардэн поднял стакан, на бокал это совсем не смахивало, и провозгласил тост:

– За новое приобретение нашего корабля.

Все взгляды скрестились на мне.

– Да-а, – протянула я, глумливо скалясь, – счастья вам привалило. – На лице командира сверкнула запредельная счастливая ухмылка, пропитанная ядом иронии.

– Он не о тебе, – с улыбкой произнес Рома. – Нам выписали новое оборудование.

– И за это пьют? – фыркнула я. – Ну, ладно. Чтоб нам все, а им хрен с маслом. Вздрогнули, товарищи.

Товарищи вздрогнули, натурально так вздрогнули. Я изумленно заломила бровь и посмотрела на Рому. Он усмехнулся и поддержал тост:

– За это, что бы оно ни значило.

– Присоединяюсь, – отозвался командир, продолжая весело сверкать глазищами цвета темного шоколада, остальные настороженно молчали, только зеленый, которому я просверлила взглядом затылок, пытаясь вызвать приступ вежливости, несмело выпил с нами за компанию.

Напряженная атмосфера за столом была неприятна. Аттарийцы чувствовали себя не в своей тарелке, я, признаться, тоже, несмотря на браваду и показную наглость. У меня все больше множились вопросы, ответы на которые я решила получить наедине с Ромой. И я замолчала. Развесила уши, слушая постепенно начавшийся разговор, и молчала.

Было скучно до зубовного скрежета. Беседа велась неспешно, должно быть, с интеллектуальными выкладками, в них я не разобралась. В какой-то момент завязался спор, такой же унылый, как и вся беседа. Никто не жахнул кулаком об стол, не порвал на груди рубашку и даже не заорал в морду собеседника: «Да ты просто не понимаешь!» Напротив, все было до тошноты спокойно, вежливо, пропитано насквозь терминологией и словечками, смысла которых я не понимала напрочь. Зевоту с третьего раза подавить не удалось.

– Ром, а отсюда можно свалить по-тихому? – поинтересовалась я.

– Уйти? – уточнил синеглазик, и я утвердительно кивнула. – Можно. – Он встал, чем привлек всеобщее внимание. – Тайлары, тайлари, тайлар командир Ардэн, мы благодарим за приятный вечер, но моя спутница устала. Мы покидаем вас.

– К чему такие радикальные меры? – с невинной физиономией спросил командир. – Ваша компания, тайлар Грейн, нам приятна, и разговор еще не окончен. Если все дело только в том, что ваша… спутница устала, то она может лечь в моей спальне, а мы продолжим беседу.

– Излишне, – холодно ответил Рома.

– Это верно, Грейн, лучше сразу приучить к одному месту, – подала голос брезгливая стерва.

Я тут же развернулась в ее сторону, смерила пристальным взглядом и пообещала:

– Скажите, где ваша каюта, я вам под дверь нагажу. А если особо понравитесь, то и в тапки. Считайте это знаком моего к вам расположения. – Затем развернулась к Роме, который не сводил с дамочки неприязненного взгляда, и кивнула в сторону двери: – Идем, дорогой.

– Легких снов, – елейно улыбнулся честной компании мой синеглазик, и мы покинули каюту командира.

Рома подождал, пока я пройду мимо него. Уж не знаю, вырез на спине или высокомерное виляние моего зада привели местную публику в очередной ступор, но когда я подняла глаза на сожителя, тот глумливо скалился мне за спину. Не удержалась и обернулась, окинув сотрапезников независимым взглядом. Глазки аттарийцев были опущены вниз, словно они увидели что-то неприличное. Нагловатый командир пялился на меня, стервозина – на Ардэна, да таким взглядом, словно он ей деньги уже второй месяц не отдает. Хмыкнув, я покинула честную компанию, утягивая за собой собственного гуманоида.

– Ну и тоска-а-а, – выдохнула я. – И как вы так живете?

– Так и живем, – развел руками Роман. – Надеюсь, теперь ты понимаешь, что привлекло меня в тебе, кроме хорошенького личика и приятной фигурки? – Я мотнула головой. – Твоя непредсказуемость, полное отсутствие логики в поведении и импульсивность.

– Сам дурак, – оскорбилась я.

– Вот о чем я и говорю. Ты прелесть! – Он рассмеялся, приобнял меня за талию и повел в сторону своего обиталища… нашего. Я вырываться не стала, пока не стала. Но в каюте благоразумно отошла в сторону.

Горящий взгляд аттарийского самца демонстративно проигнорировала и уселась в кресло, оказавшееся мягким и удобным. Обстановка в каюте вообще как-то мало соответствовала моим представлениям о том, как должно выглядеть жилое помещение на космическом корабле. Было здесь все как-то по-домашнему, что ли.

– Открой окно, – попросила я, потому что сидела как раз напротив той самой стены, через которую смотрела на астероидное поле.

Рома выполнил мою просьбу и уселся прямо на пол, прижавшись спиной, казалось, к пустоте, потому что за этим панорамным иллюминатором опять был космос. Он рассматривал меня, а я старалась не сверкать отсутствием трусиков. Знаю я уже этого кобеля, уже пристраивался к честной русской девушке земного происхождения. Чтобы прервать неловкое для меня молчание, я спросила:

– Чего эта тощая стерлядь ко мне прицепилась?

– Кто? – Синеглазый задумчиво потер подбородок.

– Баба эта, которая про место сказала, – пояснила я, устало вздохнув.

– А, Хельгар? – Рома усмехнулся. – Во-первых, она из высокопоставленной семьи, гонора много. А во-вторых, – мой инопланетянин широко улыбнулся, – это та самая женщина, с которой мы расстались, посчитав отношения лишенными продуктивности. Ну и в-третьих, Хельгар решила, что ее парой может стать Дмиртаилиан.