— Все это сон! Йо-хоооо! Я жив! Слэппи жив! Слэппи живой!
— Слэппи. — Джимми встал у него на пути, чтобы прервать его танец. — Ты меня слышишь? Нам необходимо поговорить.
Слэппи вспрыгнул на край сундучка и небрежно кивнул Джимми:
— О чем, страхолюдина?
— Я больше не могу выступать с тобой, — ответил чревовещатель, скрестив руки на груди. — Я не могу позволить тебе травмировать детей. Ты слишком злобен. Тебе нельзя выступать.
Слэппи, откинув голову, закатился жестоким смехом:
— А разве у тебя есть выбор, Джимми, мальчик мой? Я — все, что у тебя есть.
— Нет. С тобой покончено. Больше тебе не выступать, Слэппи, — настойчиво повторил Джимми.
Болванчик вскочил на ноги.
— Знаешь что? Надоела мне твоя болтовня! Довольно! Отныне главным в шоу буду я, а ты можешь отправляться на все четыре стороны! Представление — это я, а не ты! Я…
Громкий стук в дверь гримерной прервал Слэппи. Человек в коричневой униформе втащил в комнату большой сосновый ящик.
— Для вас посылка, мистер О'Джеймс.
Джимми поблагодарил его и нагнулся, чтобы открыть ящик.
Слэппи засмеялся:
— Надо же, как замечательно! Размером как раз тебе сойдет для гроба! И как вовремя!
Джимми проигнорировал его колкости.
— Интересно, кто прислал мне это, — задумчиво пробормотал он. Наконец крышка слетела. — Ого!
Внутренность ящика была выложена малиновым бархатом. А на дне, вытянувшись во всю длину, лежал деревянный болванчик чревовещателя.
— Он твоя точная копия! — воскликнул пораженный Джимми, почесывая затылок. — Можешь себе представить?
Слэппи не произнес ни слова. Джимми протянул руку и откуда-то от ног болванчика вынул стопку пожелтевших листков бумаги. Он быстро пролистал их. И когда повернулся к Слэппи, на лице его играла широкая улыбка.
— Знаешь, Слэппи, иногда кошмары становятся явью!
Джимми опустил глаза на листки и начал быстро читать заклинание.
