Кошмар на улице Вазир - [8]

В случае, если эта опция не сработает, я планировал вариант с отвлечением внимания противника. В случае ожидаемой реакции ставка была на параграф статьи 15-6, дающей право вести огонь на подавление и поражение.

На случай, если все предыдущие варианты не сработают, я планировал продолжать осаду дома и запросить наш ротный робот, чтобы тот вошёл через открытую дверь и проверил дом на предмет «плохих парней» и мин-ловушек. Я относился к этому дому, как к одной большой СВУ. Я твердил себе, что не собираюсь терять солдат по причине дурацких ошибок и поспешности. В глубине же души я надеялся, что наш отвлекающий манёвр сработает и мы сможем отомстить по-настоящему.

Поставив задачи личному составу по всем вариантам моего плана, я передал мегафон Кайли — нашему верному переводчику. Ничего, никакой реакции! Они либо улизнули, либо собирались биться. Можно было отбросить лишнее, оставив только варианты № 1 и № 4.

Я приступил к плану отвлечения. Одно отделение выдвинулось к ближней стене и начало сильно шуметь, имитируя установку штурмовой лестницы. Они забросали двор кучей дымовых шашек и пальнули в землю из гранатомёта М249. Потом М240 выпустил несколько очередей в дом с таким расчётом, чтобы попасть только в стену и не задеть кого-нибудь.

Никто не полез во двор через стену.

Для одного из боевиков внутри дома это было слишком, и он принялся палить наугад по заполненному дымом двору. Другой последовал его примеру и бросил с крыши во двор гранату. Наш взводный снайпер со своей позиции на крыше подстрелил последнего, когда тот попытался бросить вторую гранату. Всё это дало мне ответ уравнения: они выбрали вариант № 4.

Я доложил о ситуации с противником нашему замкомроты, первому лейтенанту Ньютону, который сразу же приказал изолировать здание, продолжать огонь на подавление, но не атаковать. Я был весьма доволен таким приказом. Никто не собирался входить в этот дом.

Ньютон вышел на связь и спросил, есть ли над нами вертолёты. Я ответил: «Нет!» Тогда он приказал, чтобы весь личный состав укрылся в машинах и находился не ближе 75-100 метров от дома. Комбат получил разрешение на выстрел 155-мм «Экскалибуром» со спутниковым наведением.

Стена вокруг дома — первоклассный ограничитель для ударной волны…

Мой комбат, которому Ньютон ранее доложил о вариантах моих действий, предвидел необходимость такого вида огневой поддержки. К счастью, он загодя начал запрашивать по команде разрешение. Я собирался использовать 50-й калибр и гранатомёт МК19, но решение с «Экскалибуром» было даже лучше. Ньютон известил, что координаты дома переданы в операционный координационный центр, где их проверили и уточнили.

Через минуту или две, Ньютон вышел на связь и сообщил, что воздушное пространство свободно и что артиллеристы по моей команде готовы к стрельбе двумя снарядами с замедленными взрывателями. Сам он выступит в роли посредника между мной и артиллерийским центром управления огнём. Ещё раз убедившись, что все экипажи поняли задачу и укрылись, я сказал Ньютону, чтобы открывали огонь. Отстранённым голосом тот объявил: «Выстрел, снаряды в воздухе», и, секунд через 30 — «ба-бах».

Оба снаряда попали точно в цель, полдома сложилось. Также последовал страшный взрыв у ворот, причины которого я так и не понял — как будто что-то сдетонировало, но в странном месте. Этот взрыв разрушил часть стены и сделал видимым фасад здания. Один человек в разгрузочном жилете выполз из развалин, но был тут же расстрелян с нескольких направлений.

Кое-кто во взводе радостно завопил по радио, приветствуя смерть противника, но Блессинг быстро прекратил это излияние радости, рявкнув в эфир. Если честно, то я тоже вопил, но Блессинг предпочел не заметить этого. Однако он тоже улыбнулся, опуская микрофон.

Тут клубок эмоций дня обрушился на меня, так что стало тяжело справляться со стуком челюстей и дрожью в руках. Это был не озноб и не страх. Думаю, что мне просто было тяжело справиться с эмоциями. Этот сон был другим — я уже не разбирал свои ошибки после смерти. Я не только не допустил своих прежних ошибок, но сделал правильно вещи, о которых раньше и не думал.

Отложилось ещё несколько тяжёлых уроков:

15. Война — это не спорт, но командное усилие. Я не только прислушивался к почти инстинктивным урокам предыдущих снов, но и использовал к своему преимуществу командиров рядом и выше меня. Сержанты проводили мои тактические планы на низовом уровне, а мои старшие командиры поддерживали меня на верхних уровнях цепи командования.

16. На войне нет места справедливости: используй всякую имеющуюся в распоряжении возможность убить противника прежде, чем он убьет тебя. В данном случае я планировал использовать массированный огонь по дому и, скорее всего, уничтожил бы противника. Но в этом случае некоторые из моих солдат всё равно подвергались бы риску. Применение точного артиллерийского удара позволило нам уничтожить противника, не рискуя жизнями.

17. Первый шаг в завоевании инициативы — понять следующий шаг противника. У меня не было времени для полного анализа намерений врага, но у меня было время на быструю командирскую оценку ситуации, и это принесло свои плоды.