Кошмар на улице Стачек - [19]

До Клубникина дошел смысл происходящего, слабеющей рукой он взял ручку и подписал лист, потом притянул к себе Соловца и что-то прошептал ему на ухо.

— Три-два в пользу «Динамо», — сказал Соловец, пожал руку Клубникину и вышел из палаты.

Кивинов в крайне тоскливом настроении сидел в своём кабинете, когда туда заглянул дежурный.

— Андрюха, выручай, оформи трупик, не криминальный. Бабка из квартиры уже неделю не выходит, запах пошёл, соседи звонят, требуют проверить. Сгоняй, а?

— А что, участковых нет?

— Все в рейде по борьбе в коррупцией, в отделении только дежурный наряд.

— Куда ехать-то?

— На Стачек, за общаги.

— Машина будет?

— Бензина нет, — виновато пожал плечами дежурный.

— Понял, — вздохнул Кивинов. — Ладно, чёрт с вами, давай адрес.

Упаковав сумку противогазом и бланками протоколов, Кивинов отправился на трамвайную остановку. Был час пик, народу на остановке скопилось многовато, но так как ехать надо было квартала три, пришлось пристраиваться к толпе. Трамвай, штурмуемый пассажирами, врос в рельсы и, казалось, уже не тронется никогда. Сзади звонили ещё три трамвая, но население почему-то упорно лезло именно в этот. Кивинов спокойно стоял в сторонке, не надеясь даже близко подойти к вагону.

Водителю наконец вся эта канитель надоела, он включил микрофон и зычным голосом проорал: «Товарищи, садитесь все, трамваев сегодня больше не будет!» Ответом на шутку водителя послужил дружный хохот тех, кто обладал хоть каким-то чувством юмора. К сожалению, в толпе оказались и такие, кто оным достоинством и вовсе не обладал. Поэтому Кивинов мигом был втянут в устремленный к дверям поток легковерных пассажиров. Несколькими секундами спустя он оказался втиснутым между широким задом дамочки на площадке трамвая и чьим-то обширным животом сзади. Но поделать он уже ничего не мог, всё свершалось помимо его воли. Сумка с противогазом совершенно по-хамски влезла кому-то между ног и возвращаться к хозяину явно не хотела.

— Молодой человек, — прошептал голос сзади, — ну, ещё немножко вперед продвиньтесь. У меня дети одни дома.

— А я на труп еду! — забывшись зло рявкнул Кивинов.

— Куда? На труп? На какой труп?

— На рогатый, мать вашу, — заорал Кивинов, задыхаясь от давки, после чего любознательный голос куда-то сгинул, и двери наконец закрылись.

— Слава Богу, поехали, — раздались радостные голоса в вагоне.

Квартира с усопшей бабкой была на первом этаже. Вызвавшие милицию соседи долго объясняли, что Мария Степановна живёт одна, часто болеет, последнюю неделю не выходит, а от дверей идёт неприятный запах. Кивинов пригнулся к замочной скважине — действительно воняло. Дверь была мощная, и Андрей решил залезть в квартиру через лоджию, но когда он объяснил соседям, что сейчас в их присутствии он будет проникать в квартиру покойной, о чем составит протокол, где им надо будет расписаться в качестве понятых, то сердобольные граждане мигом исчезли за своими дверьми и на звонки больше не отвечали. Обойдя в течение получаса весь подъезд и так и не найдя понятых, Кивинов плюнул, решив обойтись своими силами и вписать в протокол липовых людей. Не в первый раз. Ничего страшного.

Найденной на лоджии отверткой он вынул стекла, затем снял с себя куртку и свитер, чтоб не пропахли, и остался в одной футболке, с которой, поигрывая пальцами-ножами, на мир смотрел Фредди Крюгер, персонаж известного американского сериала «Кошмар на улице Вязов». И, натянув на голову противогаз, Кивинов влез в окно.

Комната не убиралась давно, в кастрюлях и мисках плесневело бабкино варево, и Кивинов был безумно рад, что догадался прихватить с собой противогаз. Сама покойница лежала на кровати, уткнувшись лицом в стенку и завернувшись в кучу тряпья. Кивинов сел на единственный стул, сдвинул в сторону кастрюли и принялся писать протокол осмотра трупа, решив найти документы Марии Степановны немного попозже.

«Интересно, когда я умру?» — вдруг в его голове мелькнула шальная мысль. Кивинов тяжело вздохнул.

Вот жила себе одинокая бабка, умерла, и дела никому нет, ни детям, ни внукам. Хорошо, хоть соседи позвонили. А то был как-то случай — умерла бабуля и лежала в своей квартире года два, не меньше, до тех пор, пока её не обнаружили квартирные воры, вынесшие дверь. Видимо, поживиться чем-нибудь хотели. Да, можно только представить себе их состояние, когда в кровати они обнаружили высохший скелет. Воры бежали из квартиры со всех ног, даже старинных икон не прихватили. Зато их потом прихватили работники морга, не бывшие столь суеверными.

Кивинов закончил протокол и стал искать паспорт усопшей. Нечаянно он зацепил одну из кастрюль, которая с грохотом рухнула на пол. «Чёрт!» — ругнулся он, поднял кастрюлю и, поставив её на место, продолжил поиски. Вдруг его взгляд остановился на кровати.

На ней, судорожно вцепившись в белье и выпучив старческие глаза, сидела Мария Степановна, уставившись на Кивинова парализованным, ничего не понимающим взглядом. То, что ещё минуту назад она была совсем в другом положении, у Кивинова сомнений не вызывало.

— Жива, мать твою так! — понял вдруг он, и ту до него дошло, что в противогазе, с Фредди Крюгером на груди и с ножом в руках, которым он безуспешно пытался открыть абсолютно чужой комод, он выглядит по меньшей мере, нефотогенично.