Кошмар для полиции - [14]

— Она была старой и сумасшедшей. Очень редко женщины и даже мужчины совершают подобное. Гонорин, конечно, не была красивой, но она не была старой и, безусловно, в здравом рассудке. Покрой ее одежды подтверждает, что она сохранила кокетливость. Взгляните только на ее ночную рубашку.

— Разве все это не указывает на то, что у нее было назначено свидание с каким-то типом, который не явился? Она рассчитывала встретить его вчера вечером. Она ждала его, не в состоянии ни есть, ни спать. Приняла наркотик. Подождала еще утро, а потом, убедившись в том, что этот негодяй не придет, бросилась вниз. Кто знает, до какой степени ее падение не случайно. Она колебалась, смотрела вниз, пытаясь набраться решимости…

— Она упала очень аккуратно. При падении ее длинные ногти ничего не коснулись.

Сатурнин отошел от окна.

— Послушайте, — сказал он, — в тот день, когда мы ее видели в первый раз, у нее на шее была небольшая цепочка, конец которой исчезал за вырезом платья. Что-то там на конце было. Теперь ее нет.

— Черт возьми!

Феликс немного подумал, потом его лицо прояснилось.

— Может быть, это был крест. Она была верующей и не захотела убить себя с ним на шее… Но я склонен думать, что это было ее обручальное кольцо… Ну да! Негодяй, который не пришел, дал ей кольцо.

Сатурнин кивнул головой.

— Этого нет здесь в комнате. И цепочку не просто сняли, ее с нее сорвали силой.

— Ну? Вы полагаете, что этот тип приходил сюда? Правда, сюда можно прийти и уйти, не будучи замеченным.

— Очень возможно, мой мальчик.

— Да… Хотя нет. Эта гипотеза не годится. Гонорин была на пределе сил. Он не пришел на свидание. Она считала себя покинутой, и ей больше не хотелось жить. Она сорвала кольцо и, поплакав еще, бросилась из окна.

— Может быть. Но хозяин отеля сказал, что она не выходила из своей комнаты… значит, она ожидала кого-то с нетерпением.

Наступило короткое молчание. Комиссар с мрачным видом теребил усы.

— Черт! — воскликнул Феликс. — У меня идея, шеф! Есть определенная связь между исчезновением Видмера и смертью Гонорин. Это он дал ей кольцо и обещал жениться на ней после развода. Когда она увидела, что он уехал и больше не вернется, она покончила с собой.

— Великолепно! — воскликнул Сатурнин и лицо его прояснилось. — Я тоже чувствовал что-то в этом роде.

— Вы считаете…

— Мы не должны упускать из вида такую блестящую гипотезу, мой мальчик. А теперь я слышу шум машины, это наши люди. Подождем, что скажет врач и что Эдмон Васшет извлечет из этой комнаты и всего прочего. Вероятно, речь пойдет о самоубийстве, но мы, полицейские, все же не должны пребывать в плену у предвзятой идеи. Для меня внезапная смерть этой женщины меняет характер всего дела. Исчез человек — возможно, он мертв. Теперь мертва его секретарша — в этом мы уверены. Признаюсь, что этого мне недостаточно и, пока я не буду знать больше, я буду сомневаться во всем, что услышу, и во всем, что увижу.

Глава 10. Гипотеза полиции

Сидя в своей конторе Сатурнин перечитывал письмо. Оно было коротким и без приветствия:

«Почему Гидо Колла солгал, когда вы спросили его, где он оставил Видмера в пятницу, 26 сентября, после полудня? Это было не на площади Трините».

Никакой подписи. Письмо было напечатано на простой бумаге и опущено на почте во втором округе, одном из самых оживленных районов Парижа. Сатурнин положил его на стол, когда вошел бригадир Адлер. Жорж Адлер, худоба которого делала его похожим на Мефистофеля, несмотря на жару носил черный плащ, в котором, по словам Нормана, он родился.

Он пододвинул к себе стул, из кармана жилета достал маленькую сигару и сел. У него был немного усталый вид.

— Итак, Жорж, что нового?

— Мне не удалось обнаружить, куда ездила машина, патрон. Это особенно странно, учитывая ее цвет, который так легко должен был бы запомниться.

— Да, — задумчиво произнес Сатурнин. — Большая белая с красным машина… и с таким музыкальным клаксоном, что хочется танцевать. Она осталась незамеченной на улице Лафайет и площади Трините в разгар дня? Странный феномен. Нужно будет поручить эту работу Пеллегрину и Флашу, а Норман пусть сделает рисунок в красках, чтобы помочь всем троим.

— Мы все же узнаем, куда она ездила. Но люди становятся все менее наблюдательными. Я нашел одного типа на улице Амстердам, который уверял, что продал Видмеру дешевый костюм. Этот тип — служащий одного из филиалов в Канне… «Друг бедных». Знаете?

— Да. Но, по-вашему, это не имеет никакого значения?

— Разумеется, патрон. Это просто один из тех несчастных свидетелей, с которыми мы обычно имеем дело. Я показал ему одно из комических фото Видмера и рисунок бригадира Нормана. Тип уверяет, что он продал дешевый костюм Видмеру, но он не видел автомобиля. Машина по-прежнему остается в тумане.

— Ладно. Тем не менее, это тоже сведения, Жорж. Нам не известно, почему богатый человек отправляется покупать дешевый костюм. Ради того, чтобы покинуть свой семейный очаг одному или с женщиной, или для того, чтобы позволить себя убить. Но мысль, что Видмер мог переодеться, заставляет призадуматься… Может, мне следует повидать этого «друга бедных»…

С задумчивым видом Сатурнин встряхнул пачку с сигаретами и вытащил одну кончиками губ.