Кошка - [82]

«Кошка» ошеломлена. Она краснеет до корней волос, боясь, что Блайхер может прочитать ее тайные мысли. Рука ее дрожит, когда она наливает кофе в его чашку.

— А ты сама-то не будешь пить? — недоуменно спрашивает он, видя, что ее чашка пуста.

— Нет, я уже позавтракала.

— Странно, — бормочет Блайхер и качает головой. Что-то в поведении «Кошки» ему не совсем нравится.

— Садись, составь мне компанию, выпей глоточек, — произносит он и протягивает ее чашку.

Внезапно у него появляется ужасное подозрение.

— Почему ты настаиваешь на том, чтобы я немного выпила? — спрашивает «Кошка» с некоторым раздражением.

— Ну, мне просто очень хочется, — отвечает Блайхер. — Знаешь ли, с тех пор как здесь появился этот месье Вомекур, у меня появилась какая-то подозрительность в отношении еды и питья. Никогда нельзя быть уверенным, не положили ли туда чего-нибудь «добрые друзья»...

Это было шутливо, но настороженность в его глазах выдает «ловца шпионов».

Горячая волна ударяет ей в голову. Она чувствует себя пойманной за руку, понимает, что ее тайные мысли разгаданы, что обвинение, брошенное в ее адрес, небезосновательно. Но за это Блайхер должен понести ответственность — и немедленно.

Рывком вырывает она чашку из рук Блайхера, залпом выпивает все ее содержимое и выкрикивает:

— Ну вот и свершилась твоя воля. И чтобы ты знал: в чашке был яд, а теперь... Теперь все кончено... Все... — Со стоном она скорчилась, хватая ртом воздух: — Но это еще не все... Я провела всю ночь с Вомекуром. Он знает все... Потому что ты меня покинул... Сюзанна... А сейчас я умираю... И ты... ты один виноват во всем...

Она падает на пол и начинает корчиться как от страшной боли.

Блайхер в ужасе вскакивает, опрокидывает стол, торопливо берет «Кошку» на руки и несет на диван.

— Боже мой... Кошечка, что ты натворила, глупенькая! И я-то идиот, последнее дерьмо... Да, я виноват во всем. Не сердись, пожалуйста... Боже мой, что же делать? — бормочет он.

В волнении Хуго не замечает иронический взгляд, который «Кошка» бросает на него украдкой. Ее блеф удался. Она чувствует глубокое удовлетворение: значит, она ему не совсем безразлична. Но это ему заслуженный урок...

— Врача... Нужно вызвать врача! — восклицает Блайхер, потерявший присущее ему самообладание. Торопливо листает он страницы телефонного справочника, хватает трубку и начинает набирать номер.

Но в этот момент Блайхер слышит за своей спиной громкий торжествующий смех. Обернувшись, он видит, что «Кошка» сидит, поджав ноги, на диване и корчится от хохота.

— Это тебе справедливое наказание, — с трудом произносит она. — Ты что же. на самом деле думал, что я могу тебя когда-нибудь отравить?

В этот миг она забывает, что именно эта мысль обуревала ее всего несколько часов тому назад.

Блайхер в замешательстве. Он не знает, как ему быть: то ли прийти в ярость, то ли рассмеяться над этой выходкой.

— Ах ты негодница! Звереныш! Чудовище! Как ты решилась меня напугать? Да в тебе пропадает великая актриса!

Он подсаживается к ней, обнимает за плечи, притягивает к себе, целует в лоб, а затем говорит серьезно:

— А ну-ка выкладывай: то, что ты сказала про Вомекура, является частью комедии или же в этом есть какая-то правда?

«Кошка» цепенеет. Дрожащими руками она прикуривает сигарету, потом смотрит на Блайхера своими большими, ставшими печальными глазами. В душе ее бушуют противоречивые чувства: страх, отчаяние, надежда, своенравие, ярость и ненависть, которые смешиваются с нежностью и сердечной привязанностью к нему, человеку, с которым она счастливо прожила долгое время.

Нет, она не хочет, да и не может более лгать и признается ему во всем. Она рассказывает о том, как долго его ждала, про нетерпеливые и частые звонки Вомекура, про разговор с Сюзанной, о том, как будучи оскорбленной в своих чувствах, задетой за живое и потеряв голову от боли и гнева, поехала к Пьеру и потребовала у него яд, как тот отказал ей и как, в конце концов, она разделила ложе с ним.

Совершенно неожиданно Блайхер выслушивает спокойно ее исповедь. Он не приходит в ярость, не ругается и не злится на нее. Он даже ее не упрекает. Он понимает, как много пережила эта женщина, и видит в ней ищущего, глубоко несчастного и совершенно одинокого человека — и больше ничего.

В эту минуту Хуго Блайхер снова проклинает войну, ожесточенные схватки в шпионских потемках, где безжалостно топчут сердца и души людей, их добрые чувства и любовь. Он ненавидит эту войну — пагубную и зловещую, ставящую перед женщинами задачи, которые они не в состоянии выполнить, не потеряв при этом самих себя.

— Послушай-ка, — промолвил он почти нежно, когда «Кошка» закончила свой рассказ. — Так продолжаться не может, думаю, что ты и сама это понимаешь. Ты предала меня Койену, я тебя простил. Теперь ты во второй раз предаешь меня Вомекуру. И на этом не кончится, предательствам не будет конца...

«Кошка» пытается что-то возразить, но Блайхер нежно закрывает своей рукою рот.

— Пожалуйста, помолчи и выслушай меня. Ты, видимо, и сама не знаешь, что сделаешь завтра или послезавтра в припадке очередной ревности. Поверь мне, будет лучше для нас обоих, если мы расстанемся. Тебе нужно выбраться из этой грязи и покинуть Францию — и немедленно!