Кошка, которая все видела. Молчаливый свидетель - [42]

– Да, приходила женщина, неправильно произносящая звук «г». Она больше похожа на визажиста. Мы не поладили.

– Но она приходила, чтобы помочь тебе. Следует относиться к ней как к союзнику.

– Она говорит, что моему сыну не позволяют со мной видеться. Вряд ли она мой союзник.

Джим воздержался от высказывания, что тут адвокат ничем помочь не может.

– Ты беседовал с Дином? – спросил Терри.

– Да, – ответил Джим, кивая. – И коротко поговорил с его теткой. У него все в порядке – насколько это возможно. Инспектор Скиннер регулярно сообщает ей об изменениях в деле.

– Он ненавидит меня?

Джим старался подобрать правильные слова.

– Мальчик сам не знает, что чувствует. Он в шоке.

– Черт бы побрал эту Скиннер! – рявкнул Терри. – У этой суки ледяные глаза. Я вижу – она уверена, что я убийца!

Джим недавно прочел, что за последние два месяца в этой тюрьме повесились трое заключенных.

Последняя комиссия подвергла тюрьму «Льюис» жесткой критике, начиная от камер и заканчивая программой реабилитации заключенных. Не то чтобы Джим был полон сочувствия к преступникам…

В годы студенчества и увлечения идеями социализма он мог найти оправдание большинству преступников. Но с годами, когда Джим обзавелся семьей, это сделало его более уязвимым и менее лояльным к нарушителям закона.

Джим посмотрел на измученное лицо Терри и задумался о том, как нелегко приходится его соседу. Скорее всего, не виновный в убийстве, оплакивающий потерю жены и тяжело переживающий разлуку с сыном, заточенный в камеру, Терри становился опасным для самого себя. Но, с другой стороны, если он виновен, то заслужил все это.

– Офицер, который сопровождал меня, сказал, что вчера в тюрьме были беспорядки, – сказал Джим. – С тобой все нормально?

– Я не хотел привлекать к себе внимание, – ответил Терри, – но они сразу на меня набросились. Сказали, что моя покойная жена была шлюхой и заслужила все, что я с ней сделал. Думаю, что самый хладнокровный человек на моем месте пустил бы в ход кулаки.

– И что ты сделал?

– Разбил обидчику нос. И еще раз это сделаю, если он оскорбит мою жену.

Джим не сказал Терри, что такое поведение лишь настроит против него жюри присяжных. Вместо этого детектив спокойно рассказал о ходе следствия, как собственного, так и официального. Также он сообщил, что у Терри есть алиби – свидетельские показания управляющего из «Пиццы и гриля от Джоя». Но только сейчас Джим осознал собственный просчет: он так и не поговорил с этим человеком лично. Возможно, это сделала полиция, но детектив все равно решил заехать в это место по пути домой.

– Возможно, адвокат поможет тебе перейти в камеру временного задержания?

Терри покачал головой.

– Давай еще раз вспомним ночь убийства, – продолжил Джим. – Я знаю, что ты уже сто раз рассказывал все полиции, но, возможно, они что-то пропустили.

Терри опять воспроизвел собственную версию событий. В его речи преобладал уэльский акцент.

– Поппи была на горячей линии, Дин у тебя. Я купил шампанское…

– Во сколько Поппи пришла домой?

– Около десяти. Может, чуть позже. Я не уверен.

– Сколько ты выпил?

– Тогда не много: днем пару бокалов пива и три-четыре рюмки виски до того, как жена пришла домой. Мне нелегко дается прощение. Я надеялся, что алкоголь смягчит мое сердце. И мне казалось, что так и произошло. Когда Поппи вернулась, я откупорил бутылку, поборол себя и предложил тост за новую жизнь. Мы чокнулись и заговорили о возобновлении супружеских клятв… Я, так или иначе, об этом говорил, а Поппи очень старалась проявить энтузиазм. Сказала, что сожалеет о случившемся…

– И что произошло потом? – спросил Джим, чувствуя себя неловко. Он знал, что Терри уже много раз излагал последовательность событий полиции, адвокату и себе. Естественно, после столь многократного повторения история становилась все более гладкой, но Джиму совсем не нравился рассказ обвиняемого.

– Затем, знаменуя начало новой жизни, Поппи сказала, что я могу задать ей любые вопросы о ее романе. Сказала, что я должен выплеснуть все, что во мне накопилось, и мы об этом забудем. И добавила, что после сегодняшней ночи больше не хочет об этом вспоминать. Я отказался. Я был не готов встретиться с правдой. Поппи заявила, что она больше не захочет об этом говорить, поэтому сейчас у меня единственный шанс все узнать.

Терри высморкался.

– И?.. – поощрил его Джим продолжать рассказ.

– И я задал вопросы, от которых у меня зачесались кулаки.

– И что же ты спросил?

– Любила ли она его и любит ли меня по-прежнему.

– Каков был ответ?

– На оба вопроса Поппи ответила положительно, но сказала, что разделяет эти два чувства. Сказала, что я должен понимать: ее любовь к Йену основывалась на менее значимых приоритетах, чем любовь ко мне. Я отец ее единственного ребенка, и это важнее всего на свете.

– И что произошло потом?

Следующие слова Терри произнес уже другим голосом. Создавалось впечатление, что им овладела посторонняя личность, уничтожившая человека, сидящего напротив Джима.

– Я спросил, хорошо ли я ее трахал, – пророкотал Терри. – Спросил, был ли он в постели лучше, чем я.

Возможно, эмоции Джима отразились на его лице, потому что Терри добавил: