Кошка, которая умела плакать… - [104]

Тогда оставалось только одно: кто-то маскировался, пытался заставить поверить, что это Тьма отравляет умы алаев, кто-то, скрывающий свою истинную природу, и Аниаллу догадывалась, кто это мог быть. Он, вернее, она, была единственной на весь Энхиарг.

Лайнаэн всегда недолюбливала алаев, а с тех пор, как Аласаис взяла под свое покровительство Аглинор — часть земель Элаана — эта нелюбовь переросла в ненависть. Аглинор, расположенный на севере страны между лесами Ши и Зелёной равниной, принял это решение добровольно. Хозяйка Бриаэллара была в нём частым гостем, и взгляды его владыки и населения так изменились, что стали уже слишком отличаться от мировоззрения всех остальных почитающих Свет народов. Но на пути Лайнаэн, желающей вернуть свою законную территорию, внезапно встали ещё Тиалианна, Адорнатан Градор и владыки Эллири и Шейлвеллы. И правители Элаана предпочли признать суверенитет Аглинора, чем воевать за земли, народ которых был им чужд уже настолько, что вряд ли смог бы вновь влиться в их сообщество…

Аниаллу спохватилась, что опять думает вовсе не о том, о чём надо бы. Девушка мотнула головой, словно пыталась вытряхнуть из неё все ненужные мысли. Итак, Лайнаэн есть за что ненавидеть Аласаис и весь её народ вместе с ней. Но никаких доказательств причастности её к этим событиям не было. Правда, это вовсе не значило, что если Аниаллу хорошенько поищет, их не найдётся. Но где именно их искать и с чего начинать поиски? Алайка решила, что сперва стоит узнать, что за странный символ выцарапал на полу камеры сумасшедший летописец — в том, что именно его скелет она нашла в камере, Алу уже не сомневалась.

«А что если это сила наэй Тьмы, уравновешивающего Лайнаэн?» — от этой догадки уши Аниаллу непроизвольно прижались к голове. Тогда… тогда всё складывалось в единую пугающую картину: и беспорядки в Канирали, и чрезмерный гнев Селорна, и многое, многое другое, что подтверждало наличие силы, побуждающей существ разных рас и народов творить странные и жестокие дела.

«Нет… конечно, нет…» — бормотала она про себя, хотя в душе уже была уверена, что да — это самое простое, но одновременно и самое невероятное объяснение происходящему, — возможно… да что уж там, наверняка было правильным. Но Аниаллу всё же не позволила себе думать об этом, как о свершившемся факте: пока доказательств нет, нечего ужасаться и волноваться заранее.

Тем временем лестница кончилась, и вскоре, откинув гобелен, Аниаллу увидела поджидающего её в полутемном зале Анара. Он обрадовался ей так, как будто не видел много дней, и ее первым желанием было спрятаться в его объятиях и забыть, забыть о своей страшной догадке… Но вдруг она представила, как сползает с его лица эта замечательная мальчишеская улыбка, которую она так любила, как в его сердце заползает тот же ужас, что охватывает сейчас и ее… Нет, она ничего не скажет ему… пока. Пока не будет уверена.

«Надо бы отправить его куда-нибудь на время», — лихорадочно соображала она, обнимая Анара с самым беззаботным видом.

В итоге, спустя несколько минут Аниаллу, убедив Анара в необходимости вернуться в библиотеку и как можно скорее отыскать значение начертанного покойным алаем символа, отправилась на поиски достойного бывшего руалского принца и бывшей тал сианай жилища. Она решила, что после многих дней, проведённых в унылых и холодных подземельях, им с Анаром не помешает немного уюта и комфорта. Тем более от той части города, где располагались дома местных владык, обнаруженные пару часов назад, до библиотеки было идти намного ближе, чем от вырубленных в скалах более бедных жилищ.

Вернее, самих домов алаи еще не видели: примыкающий к скале полукруг высоких стен, прорезанный узкими воротами — вот и всё, что можно было разглядеть с улицы. Таких жилищ она насчитала восемь. То из них, что располагалось у дальней стены гигантской пещеры, было особенно большим и богато украшенным.

Аниаллу равнодушно скользнула взглядом по изумительной работы воротам. Входить во дворец, по её мнению принадлежащий местному владыке, где скрывалось что-то, излучающее мощную магию, ей почему-то не хотелось, и Аниаллу остановила свой выбор на менее роскошных чёрных воротах, сплетённых из неведомых ей растений, между которыми извивались гибкие тела оскаливших зубы пантер. Створки ворот легко разошлись, и сианай беспрепятственно проникла во двор подземного жилища.

В дальнем конце двора из скалы вырастал фасад величественного замка. Аниаллу шла к нему по аллее из черных каменных деревьев, любуясь игрой разноцветных магических огней, спрятанных в их ветвях. Как и ворота, дверь дворца оказалась не запертой, и Аниаллу вошла внутрь.

Прямо перед ней в водопаде света стояла статуя нагой женщины из чёрного камня. Обращенные вверх ладони её раскинутых рук находились уже вне потока света и испускали собственное более яркое сияние. Аниаллу прошла через круглый холл и продолжила осмотр дворца. Он уходил далеко в глубь скалы. Большинство помещений были пусты, предназначения некоторых Аниаллу не могла угадать: за искусно выкованными дверями обнаруживались крошечные комнаты с неровными стенами, словно прихожие, которые, однако, никуда не вели, если не считать трещин, таких узких, что было трудно протиснуться. Там были помещения с полом в виде узкой воронки, и особенно поразившие алайку — из пола, потолка и даже стен которых вырастали острые каменные сосульки, чуть загнутые, похожие на чудовищные клыки. Этих последних помещений было целых три, и из центра каждого бил фонтанчик со странной маслянистой жидкостью, а на потолке, словно отражение, журчал точно такой же фонтан. Чёрная густая жидкость из него не падала на пол, а растекалась по плитам потолка, покрывая его гладкой тёмной плёнкой, тускло поблёскивающей в лучах магического огонька, вплывшего в комнату вслед за Аниаллу. Некоторые коридоры заканчивались круглыми комнатками, посредине которых чернели колодцы, и Аниаллу, способной видеть в магическом спектре, казалось, что от них поднимаются клубы светящегося тумана — излучения, испускаемого чем-то волшебным, таившимся на их дне…