Кошечка из Сакурасо 7.5 - [6]

— А, нет…

Поняв, что опять извиняется, он оторопело замолчал.

Чтобы развеять странную атмосферу, Соитиро заставил себя продолжить:

— Се-сегодняшний музыкальный номер… был замечательный.

Саори, которая набила рот тайяки, мигом расслабилась.

— Спасибо.

— Я не знаток музыки, но твоё выступление меня поразило.

— Видимо, из-за концертного зала. Там звук отличный, — сказала она, закидывая в рот оставленный Мисаки хвост от тайяки.

— А мне показалось, я почувствовал именно твоё мастерство, Химэмия… Занять третье место на конкурсе — это же серьёзное достижение?

— Ну, кто б знал.

— Я не прав?

— В мире много людей, которые умеют играть, как я.

Ответ сразу не нашёлся.

Саори произнесла это так, словно… для неё то была ежедневная рутина.

В мире.

Соитиро казалось, что она выступала по ту сторону экрана телевизора.

Но в том-то и дело.

Саори вышла на сцену перед полным залом, не показывая ни малейшего страха, и уверенно исполнила свою мелодию. Неужели для неё даже такое не было чем-то особенным?

Оба замолчали.

Разговор застопорился, повисла довольно неприятная тишина. Дело было вовсе не в том, что Соитиро жалел о сказанном. Нет, он просто относился к тем людям, которые не знают, о чём говорить с девушкой тет-а-тет.

Понимая, что нужно во что бы то ни стало что-нибудь сказать, Соитиро столкнулся с непробиваемой стеной: голова полностью опустела.

— Э-это… Да. Химэмия, вы с Камигусой хорошие друзья, — кое-как выдавил он из себя совершенно стандартную тему для обсуждений со знакомыми.

— Да и ты вроде с ней дружишь, разве нет?

— Нет, не особо, — декларировал Соитиро, и Саори непринуждённо хихикнула.

— По-моему, за ней мало кто угонится, чтобы дружить, — довольно жестоко сказала она. — Мисаки точно знает, что любит.

Саори пробежалась взглядом по толпе вокруг, словно выискивая убежавшую Мисаки.

— Она всегда гонится за тем, что любит. Потому прямолинейна как никто другой. И потому такая ослепительная.

— Ослепительная?

— Если кто-нибудь скажет «хорошо», то и я подумаю, что это «хорошо». А вот Мисаки нет. Она на всё смотрит так, словно мир начинается с неё. Она прямо как герой рассказа.

Соитиро вспомнил недавний разговор с Дзином на крыше. О том, что он умел смотреть на всё с высоты птичьего полёта. Только так и умел.

— Мисаки не смотрит на окружающих, её не волнует, как её видят другие, потому она от всех отличается. Её даже можно назвать отстранённой.

— По-моему, уметь общаться с людьми и жить в обществе — это важно. Ещё важно уметь избегать конфликтов, иначе нервов не напасёшься. Школа — не только учёбники, надо ещё и жизни учиться, разве нет?

— Я тоже так думаю. Не в том смысле, что нужно с другими ладить, а в том, чтобы видеть людей, чувствовать их, сопереживать. Но вот смотрю я на Мисаки и поражаюсь. И оттого ругаю себя.

— Говоришь так, словно хочешь быть похожей на Камигусу.

— А ты нет? В смысле, не хотел бы быть на первых ролях?

— Прямо сейчас нет… Мне нравится быть на вторых, — немного подумав, ответил Соитиро.

— А вот мне иногда хочется. Выступать с музыкальными номерами, какие хотят люди, слишком узко.

Саори апатично посмотрела в небесные дали, и Соитиро понял, что затронул больную тему. Атмосфера стала какой-то грузной.

— Ну да. Если бы меня сейчас услышал учитель пианино, он бы рассердился. Держи это в тайне. — Саори захихикала, чтобы разрядить обстановку.

И тут вернулись купившие такояки Мисаки с Дзином.

— А вот и мы!

— С возвращением, Мисаки.

Она заботливо купила порцию и на Соитиро с Саори.

— Вот, вице-президент.

Дзин протянул ему такояки.

— А, ага.

Соитиро равнодушно принял угощение.

— А? Хаухау над тобой издевалась?

— Зачем мне его дразнить? Татэбаяси-кун похвалил моё выступление.

— Ага, платьице у тебя было что надо.

— Митака, ты вообще слушаешь? Я говорила про выступление. Ты куда смотрел? — Саори прожгла Дзина взглядом.

— На Хаухау, конечно. Особенно спина и талия у тебя эротичные, аж дыхание перехватывает… Ай! Вице-президент, зачем на ногу наступил?

— Прости. Не заметил.

— Хм. Ну и ладно.

Дзин вопреки словам демонстративно скривился от боли.

— Словоблуд ты, Митака.

Саори, которая наблюдала за склоками парней, получала от зрелища странное наслаждение.

— Хе-хе, ты всё-таки завёл себе друга, Митака. Как гора с плеч.

— Ты за кого меня держишь, Хаухау?

— За врага женщин.

— Я же просто друзей ищу.

— Сказал враг, — намекнула Саори.

— Ну и ну, как жестоко. А, кстати, Хаухау, новый конкурс уже скоро?

Почуяв, что начинает пахнуть жареным, Дзин набил рот такояки и бесцеремонно сменил тему.

— Со следующего месяца. Две недели будут отборочные, ещё через две выберут финалистов. Надеюсь, пройду.

— Я обязательно приду помогать, — пробубнила Мисаки с набитым ртом. Выглядела она как белка, которая засунула в рот огромный орех.

— Я рада, что придёшь, но не шуми.

Судя по кислой мине на лице Саори, раньше Мисаки уже буянила.

— А ещё экзамены скоро, совсем беда, — невзначай вставил слово Соитиро, и Саори страдальчески вздохнула.

— Конкурс ещё ладно… А вот триместровые реально тоску нагоняют… — депрессивно сказала она.

— Хаухау же у нас дурочка. В конце первого триместра нахватала двоек.

— Н-не говори так, Митака! Я просто немного путаюсь в точных науках!