Кощей. Перезагрузка - [20]

В конце концов окончательно выбиваюсь из сил и засыпаю на одном из поваленных стволов. Просыпаюсь от того, что мне прямо в глаза светит солнечный луч, чудом пробившийся через толщу ветвей. Судя по тому, что он падает почти вертикально, сейчас полдень.

Ощутив жажду, съедаю последнее яблоко. Однако пить все равно хочется. В надежде наткнуться на лесной ручеек, продолжаю путь.

Пробравшись через засохшую крону еще одной поваленной ели, обнаруживаю, что бурелом закончился. Лес далее не такой густой, и кое-где даже проглядываются полянки, освещенные солнечными лучами. Деревья здесь явно поменьше, хоть и по-прежнему с неохватными стволами. Кроме елей видны и лиственные, то ли осины, то ли какие-нибудь липы, я в них не разбираюсь. Отличить могу только дуб, клен и березу. Ну и акацию. Остальные для меня как китайцы, все на одно лицо.

Идти становится веселее. Теперь меня сопровождает веселый птичий щебет. Вижу взбежавшего по стволу бурундука. Обхожу огромную, почти с мой рост, муравьиную кучу. Еще бы напиться холодненькой водички и знать, куда иду, и путешествие стало бы куда приятнее. Скоро набредаю на заросли малины. По закону жанра здесь я должен встретиться с медведем, поэтому, поедая ароматные ягоды, присматриваю ближайшее дерево, на которое в случае чего сподручнее забраться. Однако вспоминаю, что медведи тоже неплохо лазают по деревьям, успокаиваюсь и продолжаю наслаждаться дарами природы без лишних заморочек. А вместо медведя я чуть не наступаю на ежика. Тот только фыркает и торопливо скрывается в кустах.

Несмотря на то что желудок до отказа набит малиной, пить продолжает хотеться. Вероятно, это капризы подсознания, заставляющего испытывать жажду только из-за невозможности ее утолить. Небо начинает темнеть, когда наконец-то слышу журчание воды. Мелькает мысль, что это происки хихикающей твари. Но нет, по дну неглубокого овражка действительно бежит веселый ручеек. Встав на четвереньки, с великим наслаждением пью кристально чистую воду. Напившись, умываюсь.

Вдруг ощущаю чье-то присутствие за спиной, и в то же время в воде отражается нависшая надо мной фигура. Делаю попытку встать, но в затылок упирается что-то острое.

– Кто таков? – слышится явно юношеский басок.

8

Умиротворяюще потрескивают дрова в костре. Им в унисон трещат на зубах косточки жирного, зажаренного на углях зайца.

Болтомир выбирает из высыпанных из моей котомки овощей самую крупную репу и, протерев ее о рукав, словно яблоко, с сочным хрустом откусывает изрядный кусок.

– Эка сладкая, – причмокивает одобрительно парень и, сыто рыгнув, спрашивает чисто для поддержания беседы: – Значит, говоришь, тебя Георгом нарекли?

– Угу, – мычу согласно, выковыривая мизинцем застрявшую в зубах зайчатину. – Для друзей просто Коша.

– Просто Коша? – переспрашивает здоровяк, хмуря брови. – Неужто ты простолюдин?

– Кто? Я? Я простолюдин? – делано возмущаюсь, соображая, что ответить. – Да я, между прочим, великокняжеский наследник.

– Ой ли? – с нешуточным сомнением окидывает меня взглядом Болтомир.

– Да. И не смотри на мой простецкий прикид. Просто я в квесте.

– Где? – Парень задирает брови под неровно стриженную челку.

– В квесте, – повторяю с таким выражением, будто уверен, что даже малый ребенок обязан знать, что такое квест, а не только какой-то там заозерский княжич Болтомир.

– Дык это… – Парень не хочет прослыть невеждой, но и справиться с любопытством не в силах. Потому решает подойти к вопросу о квесте с другой стороны: – И как ты туда попал?

– Куда? – теперь не понимаю я.

– Ну, в этот, в квест?

– А-а-а, в квест-то… Это, брат Болтомир, у нас традиция такая, прежде чем занять великокняжеский престол, необходимо совершить квест.

– Совершить? – окончательно запутавшийся здоровяк чешет затылок.

Решив, что все равно придется что-нибудь наврать неожиданному товарищу, чуть не протестировавшему меня на бессмертие с помощью метрового, остро заточенного меча, начинаю вешать ему на уши придумываемую на ходу лапшу:

– Ты про Великое Советское княжество слышал?

– Не-а, – отрицательно мотает головой Болтомир.

– Нешто за Черным кряжем никогда не бывал? – вспоминаю услышанное от Лешего название.

– Не-а. Туда людям хода нет, – добродушно сообщает он. – Там земля волотов.

– Правильно. А вот за землями волотов, от границы их владений и до… э-э… до самого края земли простирается Советское княжество. Песню «Широка страна моя родная» слышал? Нет? Так вот, она про наше Великое княжество.

– А волоты? – недоверчиво смотрит на меня парень.

– А что волоты? – небрежно бросаю я, размышляя о том, как ненавязчиво выяснить, кто они такие, эти волоты? Однако наугад сообщаю: – Волоты платят нам дань и живут спокойно.

Судя по тому, что у собеседника отвисла челюсть, я загнул нечто невероятное. Ну да, слово, как говорится, не воробей. Спешу увести разговор в другую область.

– Короче, Великое Советское княжество – это союз семи княжеств, престолы которых наследуют сыновья великого князя. У каждого великого князя бывает девять сыновей. Вообще, их у него, конечно, больше, но престолы наследуют только первые девять…

– Мыслю я, Георг, закралась в твои слова ошибка, – перебивает меня Болтомир. – Как может быть девять наследников, если княжеств всего семь?