Кошак - [246]

— Что, пойдёшь спасать свою подругу? — спросила, наконец, после продолжительной задумчивости.

— Сначала посоветуюсь с Илиной и со стаей, — открывать глаза не хотелось; я откровенно кайфовал от утончённых ласк и близости прелестницы.

— Правильно, не след принимать поспешных решений, — валькирия будто бы забыла, куда я затолкал её получасом ранее, да и про лишение сознания не вспоминала. Хотя её фраза сейчас прозвучала с намёком, очень неоднозначно.

«Триша, тебе придётся держать ответ перед стаей, — включилась в беседу Ми. — Лучше об этом подумай».

«Я всё для себя решила, Старшая. Мы делаем ошибку, так кота использовать нельзя. Стая — семья. Единый боевой организм, который не только в бой идёт как одно целое, но и техобслуживание после проходит единым целым. Когда от него отделяют одну часть и пытаются приспособить в другом месте, стая идёт вразнос. Не может нормально функционировать без недостающей части. Я — точно не могу. Предпочту посидеть с полчаса под кроватью, но после ощутить его близость, чем торчать неизвестно где и мучиться… будто у меня часть души отрезали».

«Мы уже решили, что это было ошибкой. Но откатывать назад не получится».

«Я не откатываю, Старшая. Лишь пытаюсь исправить ошибку. Я хорошо подготовилась, моё перемещение было незамечено электроникой, в комнате также озаботилась контролем следящих систем. Не считай меня хуже и глупей, чем я есть, Ми».

«Любая случайность или ошибка сорвёт его операцию».

«Ошибок и случайностей не будет. Я позабочусь».

На последних словах сребровласая кошка впилась мне в волосы всей пятернёй — аж слёзы на глаза выступили. Мгновение, и передо мной лишь колышется растревоженный воздух. Я оглянулся назад — тоже пусто. Триша исчезла также внезапно, как появилась. Что ж, кошка в своём праве.

«Ушла?» — поинтересовалась Милена.

«Да. Будто сквозь землю провалилась».

«Это правильно, — довольно заурчала в коммуникатор Викера. Пожалуй, сейчас она впервые за всё время нашей нежданной разлуки подала голос. — Тиш хорошая ученица. Цени её, Кошак!»

Я не стал ждать у моря погоды, а решил разобраться в ситуации здесь и сейчас. Поэтому окутавшись коконом полей и поудобней устроившись в кресле, я набрал Высшую. На удивление, та откликнулась почти сразу, будто только и ждала этого вызова.

— Ил, ты в курсе про Нимфу?

— Да.

— Ты что-то предпримешь?

— А должна?

— Ревнуешь?

— Ладно, ты пошутил, я пошутила. Теперь давай к делу. У меня связаны руки.

— А Дальняя разведка?

— Они уже на меня выходили.

— Тогда в чём дело?

— Как бы тебе объяснить попроще… Нимфа сейчас в вотчине Службы Охраны порядка. Это не секторальный, а планетарный уровень. На мягкий запрос моих орлов они столь же мягко ответили отказом — мол, у нас достаточно сил и средств, чтобы удержать опасную преступницу. Если не понял, они так намекают на твой побег.

— И ты не можешь… просто приказать? Через секторальный уровень?

— Могу. Но не буду.

— Илина!

— Понимаешь, если некая структура во власти работает хорошо, то её нежелательно дёргать. Это всё равно, что ковыряться в здоровом сердце, просто потому, чтобы было, чтобы просто поковыряться. После такой сомнительной операции они не станут работать лучше, как не станет лучше работать и без того здоровое сердце. Скорее, оно станет работать хуже. Мысль ясна?

— Внутриведомственная подковёрная возня, — обрезал я.

— Можно и так сказать. Но вот если бы ты дал мне повод…

— Я тебя понял, кошка.

Собственно, пояснять было нечего. Я действительно понял. В своё время в СССР было много шума с так называемым «Делом Руста». Это когда авиатор-любитель на лёгком одномоторном самолёте пролетел через все рубежи воздушной обороны Советского Союза и приземлился на Красной площади. После чего полетели погоны, и военные оказались под ударом. Для чего это было нужно? Просто недавно пришедший к власти Горбачёв в своих маниакальных устремлениях что-нибудь реформировать натолкнулся в тогдашней властной машине на жёсткое противодействие военных. В тогдашнем высшем реальном правящем органе страны — Политбюро. Военные были крайне влиятельны и настойчивы. Тогда заграничные друзья помогли своему союзнику на властном олимпе страны Советов. Запустили жука в муравейник — Руста с его самолётиком. А Горбачёв и его сторонники в системе власти не дали военным среагировать на пролёт самолёта так, как они должны были, то есть его уничтожением или принудительной посадкой. Это дало Горбачёву повод к проведению грандиозной чистки среди высшего командного состава, что в конечном счёте привело к появлению новой военной доктрины. Предлагалось сдерживать врага одними пулемётами и рукой дружбы. Чем-то похоже на 1937-ой год, но если тогда смена военного руководства в итоге пошла стране во благо, омолодив кадры, сделав их в преддверии войны более восприимчивыми к новым тактикам, то деятельность Горбачёва привела известно к чему. А всё дело в поводе и правильной на него реакции. Чтобы деморализовать противника, ту группировку во власти, которая стоит костью в горле. И сделать это в рамках принятых правил подковёрной игры. Что и предлагала Илина, только в отношениях двух конкурирующих спецслужб планеты. Будет повод вмешаться — она вмешается и в бараний рог их скрутит. Но сейчас Высшая сама облажалась, а потому ей сложно требовать. Иначе существует опасность деморализовать уже не отдельных лиц, а всю структуру, да и её собственное ведомство окажется не в лучшем положении. В случае чего именно ему придётся становиться крайним. А ведь это самое «чего» точно случится — Нимфу же придётся отпускать под тем или иным предлогом!