Кошачьи проделки - [71]

Ремонт теплицы был уже его давней работой. Он реставрировал ее годами. Иногда люди, видя Чарльза на приставной лестнице, спрашивали, возводит ли он свою теплицу или разбирает. Другим нашим проектом было обнесение изгородью поля за коттеджем. Мы купили участок в качестве дополнительного паддока для Аннабель. Чарльз на данный момент действительно мастерски возвел одну сторону изгороди, но без остальных сторон от нее было мало проку. В-третьих – и этот проект на данный момент имел первоочередное значение, – он мастерил кухонный буфет.

Это, должна признать, было полностью моей виной. Предыдущей осенью, когда мы измерили кухню на предмет того буфета, что я нарисовала в своем воображении после того, как мы привезли домой мешок лука, обнаружилось, что обычного размера буфет слишком мал и будет выглядеть глупо, а один из больших будет слишком длинен. Дав увлечь себя фантазии, я подумала о старом серванте в дровяном сарае, засунутом туда Чарльзом много лет назад. Я его измерила. Он точно подходил по размеру. Если мы используем его как основу, сказала я, – облицуем сосной, выложим столешницу керамической плиткой, надстроим над ним полки из сосны, – он будет выглядеть как отличный кухонный шкаф в шведском стиле, да в придачу освободит место в дровяном сарае.

Чарльз, горя энтузиазмом, сказал, что с удовольствием это сделает. Ну не молодец ли он был, что когда-то сохранил этот буфет? Облицовка сосной займет не больше недели. Вся работа будет готова к Рождеству.

Может, он бы и выполнил ее в срок, если бы не тот факт, что Чарльз самый большой в мире перфекционист. Когда, к примеру, он нашел, что буфет уже обшит фанерой, настоял на том, чтобы перед началом работы всю ее удалить. Зачем – я не могла себе представить, поскольку обшивка сосной закрыла бы старую фанеру, но Чарльз сказал, что когда он делает работу, он делает ее как следует. Под фанерой обнаружились трещины, которые надо было заделать и затереть. Опять-таки я не могла понять зачем, пока Чарльз не объяснил, что поверхность теперь так хороша, что было бы жаль вообще обшивать ее сосной. Вместо этого он покроет ее лаком, чтобы была видна текстура, что в итоге будет быстрее и он сможет приступить к столешнице даже раньше.

К сожалению, лак придал буфету странный рыжий цвет, поэтому Чарльз вернулся к идее облицовки сосной. Он также решил сделать новую заднюю стенку и новые полки внутри. А также заодно уж – и новые днища ящиков. «Ты ведь не хочешь, чтобы ящики застревали, верно?» – спросил он, когда я сказала, что это займет целую вечность.

О Боже, дай мне только шанс! Думая, что смогу хранить в буфете припасы с самого начала, как только мы внесем его в дом, я согласилась переставить старый кухонный шкаф на крыльцо, чтобы предоставить Чарльзу больше места для работы. Теперь я каждый день ходила, таская туда-сюда чашки, тарелки и обеденные приборы и оставляя за собой следы опилок, пока Чарльз вовсю вдохновенно пилил, как новоявленный Шератон[39], а кошки играли в прятки в пустых отверстиях от ящиков. Да пусть уж лучше застревают. Дай мне хотя бы один ящик, который я смогла бы сейчас же использовать, и я запрыгаю от счастья.

Прибавить к этому списку еще и кошачий домик? Да ни за какие коврижки! «Мы, – сказала я твердо, – собирались его купить». Но все равно меня не покидала мысль, что если мы даже и купим сам домик – в продаже была масса деревянных хижин с окнами, – Чарльзу все равно придется строить вокруг него вольер, и у нас будет на руках проект номер четыре. Как раз в этот момент, пока я спрашивала себя, выдержат ли такое мои нервы, Френсисы решили закрыть свой отель для сиамских кошек в Лоу-Нэпе.

Это был, вероятно, самый известный в Англии отель для сиамских кошек – было даже время, когда говорилось, что он уникален для Европы. Прошло почти тридцать лет с тех пор, как доктор и миссис Френсис установили стандарт современной кошачьей гостиницы. Индивидуальные домики – отдельно стоящие, а не выстроенные в ряд; просторные индивидуальные вольеры; полная дезинфекция после того, как жилец покинет гостиницу, вплоть до обработки лотков паяльной лампой. Инфракрасные лампы над укромными, с высокими стенками кроватками, подушки для сидения на окнах. Были сиамцы, которые проживали там аж по три года, пока их владельцы находились за границей.

Уже одно это с хорошей стороны характеризовало владельцев отеля. Сиамские кошки своеобразные существа. Некоторые владельцы приютов вовсе отказываются их принимать, говоря, что с ними больше хлопот, чем с любой другой породой. Френсисы, зная это, специализировались на восточных породах, принимая только сиамцев, бурманских кошек и кошек-гаван. Посетить этот отель было все равно что посетить конюшню элитных скаковых лошадей – пройтись вдоль вольеров, обозревая пребывающего в каждом из них надменного с виду аристократа. В некоторых случаях были два или три аристократа от одних и тех же хозяев; они лежали рядом, точно прайд львов, с презрением взирая на весь остальной мир и лишь на Френсисов – с неизбывной надеждой и доверием.

Теперь Френсисы ушли на покой. Вместо того чтобы передать свой бизнес кому-то другому, рискуя тем самым, что высокие стандарты не будут соблюдаться, они просто закрылись, почему мы, собственно, и купили жилой автоприцеп. Когда мы уезжали в отпуск, наши кошки всегда проживали в этом отеле. Саджи проходила там вязку. Мы всегда оставляли их там с полной уверенностью. Ни один другой отель никогда близко не сравнится с Лоу-Нэпом. В будущем нам придется брать кошек с собой в отпуск.