Кошачьи проделки - [61]

Обычно он ужасно громко жевал под холодильником Чарльзов фундук. Весь день он хрустел, как терка для мускатных орехов. Но за морозилкой… не взялся ли он за электрические провода? Если так, то в любой момент может вспыхнуть пожар!

Я крикнула об этом Чарльзу, который пошел в сарай с инструментами за молотком, чтобы разбить окно. Это был единственный способ снова проникнуть в кухню, и Чарльзу он не очень-то нравился. К несчастью, когда я крикнула ему про Ланцелота, он опустил грабли, которые держал в руке, они соскользнули и разбили горку цветочных горшков. Ладно, все равно он не пользовался ими уже сто лет, утешала я, – но Чарльза в это время было уже невозможно утешить. Он зашагал в кухонный тамбур, схватился за угол морозильника… «Смотри не раздави Ланцелота», – сказала я. Чарльз объяснил мне, что бы он хотел сделать с Ланцелотом, но я заметила, что все-таки сдвигает морозильник осторожно.

Когда он сдвинул его наполовину, появился Ланцелот и юркнул за шкафчик. Оказывается, он не жевал провода. Должно быть, он подумывал о смене местожительства. Под морозилкой была свежая горка орехов. Мы собрали их, поставили морозильник на место, выдвинули холодильник, из-под него вымели кучку скорлупок. «Если бы мы вычистили это место для него раньше, он, пожалуй продолжал бы там оставаться, – сказал Чарльз. – Когда он был под холодильником, мы по крайней мере знали, что там происходит».

Чарльз разбил окно. Я забралась внутрь. Мы временно забаррикадировали отверстие буфетом, чтобы кошки не могли выбраться наружу. Вымели с пола стекляшки. Отыскали ключ. Отправились обратно, в свою личную Сибирь, в сарай для прицепа. «Ты когда-нибудь задумывалась, – осведомился Чарльз, – во что только не втравливают нас животные?» Мы бы не задумались о покупке жилого прицепа, если бы не кошки. Не вкалывали бы сейчас как рабы. Если бы не приютили Ланцелота, он бы не вовлек нас в переделку с морозильником. А он, Чарльз, не побил бы цветочные горшки.

Нам также не пришлось бы задействовать пару десятифутовых стоек, чтобы поддерживать крышу сарая, когда обнаружилось, что одна из удерживающих штанг прогнила. Нам не пришлось бы звонить в Государственную комиссию по лесному хозяйству, в панике спрашивая, не могли бы они быстро обеспечить нас подпорной штангой. Увы, у них не было свободных штанг, и сейчас не было свободных людей, чтобы нам такую отпилить. Лесничий спросил, не могли бы мы срубить себе такую сами. Это лучшее, что нам могут предложить в помощь, сказал он. В установленном порядке вышлют нам счет.

Дело почти дошло до этого. Чтобы довершить картину, не хватало только, чтобы мы с Чарльзом сами спилили одну из сосен в лесничестве, а вся деревня смотрела бы на нас, недоумевая, что это, черт возьми, мы делаем. Через полчаса, однако, лесничий перезвонил нам, чтобы сказать, что как раз появились двое его людей. Он прямо сейчас отправит их на это дело. Это будет безопаснее, чем если бы мы стали валить дерево сами – его, как и нас, не особенно воодушевляла такая перспектива. И, собственно говоря, тем временем один сосед предложил нам лишнюю подпорку, которая у него оказалась, и мы ее приняли. Единственный недостаток состоял в том, что я оставила Чарльза, словно Атланта, поддерживать крышу, а сама ринулась отвечать на телефонный звонок.

Наконец сарай был готов. Прицеп въехал туда наполовину, и его немедленно пришлось выводить обратно. Его зенитный фонарь касался поперечной балки, и мы не хотели его сломать. Сейчас, впрочем, оказалось множество рук, желающих нам помочь. Это было похоже на спуск корабля на воду, когда вся тяжелая работа сделана. Пронесся лишь легкий вздох облегчения из толпы наших зрителей, когда Чарльз взобрался на приставную лестницу и подстрогал балку.

Фред Ферри с таким воодушевлением потянул ручку тормоза, что она осталась у него в руке. Он поскользнулся, уронил ручку в наш быстрый ручей и едва не свалился в него сам. Другой сосед, толкавший сзади, воткнулся плечом в окно. К счастью, сам он не пострадал, а, как выразился Чарльз, что такое оконное стекло? Фургон был под крышей. Вот что действительно имело значение. После двухнедельной работы мы могли расслабиться.

А задумывался он когда-нибудь, спросила я в тот вечер, когда мы бездельничали перед камином в гостиной (у меня на коленях лежал Сеска, у Чарльза – Шебалу, Ланцелот на крыльце весело грыз орехи…), как поступают другие люди? Держат свои автоприцепы у себя в саду? Под автомобильным навесом, под непромокаемым брезентом или даже просто на открытом воздухе? Держу пари, никто больше не стал бы так потеть, чтобы убрать весь хлам, который у нас был.

– Возможно, и нет, – сказал Чарльз, – но в долгосрочной перспективе это окупится. Этот фургон – настоящая маленькая красотка. Представь, как мы отправляемся в нем в Корнуолл и в Шотландию. Возьмем с собой кошек. Может, даже возьмем Аннабель.

– В домике на колесах? – недоверчиво спросила я.

Чарльз ответил:

– Почему бы и нет?

Он увидел, что я собираюсь выдвинуть возражения против затеи превратить жилой прицеп в фургон для лошадей, и сменил тему. После того как мы загнали фургон под навес, он уже успел поговорить с Тимом. Кстати, о самообеспечении… Слышала ли я о Тиме и о церковном кладбище?