Кошачье шоу - [24]

Пегги Вильгельм только покачала головой:

— Я расчесывала и пудрила эту шерсть, чтобы приблизиться к волшебству.

— Потом случилось… нападение, в то время, как вы покинули здание в…

— В восемь или около того.

— Итак, — Темпл обратилась к своим часам, а потом и к зрителям: – Сколько человек побывало здесь утром в период между восьмью и десятью двадцатью?

Посыпались разрозненные ответы:

— Пару дюжин. Но мы все были заняты своими клетками.

— Большинство просто проходило мимо.

— А кто был ближе всех к клеткам Пегги? — спросила Темпл.

Повисло неловкое молчание, пока собравшиеся пытались это выяснить, размышляя также, не поставят ли их слова кого-нибудь из знакомых или их самих под подозрение.

— Я готовила к соревнованию своих персидских кошек в конце ряда, — вызвалась большая женщина в велюровом спортивном костюме.

Подавляющим большинством разводчиков были женщины, но не все.

— Клетки организованы по породам? — продолжала задавать вопросы Темпл.

— Нет, — ответила Клео. — Для посетителей гораздо интереснее, когда кошки перемешаны.

— И еще, возможно, дипломатичнее держать прямых конкурентов подальше друг от друга, чтобы им не приходилось любоваться животными друг друга, — добавила Темпл. — Кто-нибудь заметил того, кто не должен был находиться рядом с чужими котами?

Все, как по команде, закачали головами. Клео взяла на себя обязанность объяснить еще раз:

— Всех волнуют только их собственные кошки. Все концентрируются на том, чтобы все было готово вовремя. И даже если появится космонавт в полном боевом обмундировании, с целью побрить всякую оставленную без внимания кошечку, что попадется ему на глаза, — никто и не заметит.

Темпл вздохнула:

— А кошки не возмущаются, когда их начинают внезапно брить незнакомые люди?

Пегги Вильгельм замотала своей седой в мелких кудряшках головой:

— Этих животных специально тренируют для того, чтобы их брали на руки и причесывали как хозяева, так и незнакомые судьи.

— Что мы можем сделать? — спросила высокая худая девушка в красном вязаном свитере.

— Ничего, — ответила Пегги. — Теперь просто следить за стендами друг друга, чтобы такого не повторилось.

— Отлично, — начал кривляться высокий мужчина в клетчатой спортивной рубашке. — Мы ведь до пяти вечера не откроемся. Может, стоит организовать патруль? Есть желающие?

— Хорошая идея! — подключилась Клео.

Кошатники тотчас разбрелись, оживленно постукивая каблуками и обсуждая возможные средства самозащиты. Темпл взглянула на тощую обритую кошку в клетке:

— Видимо, кто-то действительно ненавидит кошек, раз сделал такое.

— Или меня, — горько уточнила Пегги Вильгельм.

— Похоже на соперничество, правда? — спросила Клео. Пегги кивнула:

— Звонки, которые я получала, были всего лишь предупреждением. Возможно, мне следовало воздержаться от выставки. Теперь мне придется находиться здесь все время. Но кто же тогда позаботится о бедных созданиях тети Бландины?

Все трое закачали головами, задумчиво потупив взор, не зная, как быть в таком затруднительном положении и что делать с его причиной.

Оскорбленная бирманская подняла свою бледную нетронутую машинкой лапу и принялась лизать ее.

— Может быть, я могла бы помочь, — неожиданно для самой себя произнесла Темпл. Она ненавидела быть волонтером, и все же… — Только два раза в день, да?

Пегги Вильгельм, почему-то, не была в восторге:

— Кто ты? Что ты знаешь о кошках?

Клео торопливо ее представила, а потом добавила:

— Единственная причина, по которой я очень хотела, чтобы Темпл попала на шоу кошек, это то, что раньше она была вовлечена в преступление, совершенное на подобном мероприятии. Она разыскала украденных кошек с книжной ярмарки. И это не считая мертвого редактора и нескольких трупов стриптизерш на голиафском конкурсе в том месяце…

— Послушайте, — перебила Пегги Темпл, не желая выглядеть в ее глазах Тифозной Мэри (Мэри Маллон (1869–1938 гг.), известная также как Тифозная Мэри, была первым человеком в США, признанным здоровым носителем брюшного тифа. За время ее работы поваром от нее заразились 47 человек, трое из них умерли. В настоящее время так называют носителей опасных заболеваний, которые представляют угрозу для окружающих из-за отказа принять соответствующие меры предосторожности). — Я не находила тела стриптизерш, только редактора. Но и этого было довольно.

— Но ты ведь умеешь ухаживать за животными? — спросила Пегги Вильгельм со строгим лицом кормилицы, передающей свои полномочия.

— У меня всего один кот, но он весит почти девять кило, так что, думаю, я хорошо справляюсь.

— Что за порода?

— Уличная.

— А, — она произнесла это так небрежно, даже Луи обиделся бы. — Полагаю, ты справишься. Я позвоню тете Бландине и скажу, что ты придешь сегодня днем. Она живет недалеко от меня.

Темпл вытащила торчащий их сумки толстый органайзер и записала адрес и номер телефона тетушки, а также Пегги.

— Может быть, мы позже поговорим о телефонных звонках, — сказала она.

Пегги Вильгельм кивнула, не сводя взгляд с Минуэт, которая теперь выглядела со своей трогательной неудачной прической, как панк.

— Мне надо найти свитерок для бедняжки, пока она не простудилась, — затем она сузила искрящиеся гневом глаза и добавила: – Если я когда-нибудь найду того, кто это сделал, я побрею его там, где ему будет очень больно.