Корвус Коракс - [16]

– Подожди, Ли… – Но куда там! Застучали каблучки, дверь хлопнула, тяжело зашумел лифт – и я остался в одиночестве навеки. Теперь моя девушка объявится не раньше чем послезавтра.

К ее «прощай» и «навсегда» я давно привык, они тоже часть нашей игры. Возвращать ключ от квартиры Лина, конечно же, не собиралась. Вот еще новость! Кому, если не Кеше, она будет вправлять мозги всю оставшуюся жизнь? Правда, до этого мне предстояло день-другой потомиться без ласки в тоске и угрызениях совести, осознавая и переживая глубину своего падения. Затем меня постепенно простят и, может, даже выслушают внимательно.

Но только не сегодня. Сегодня на любые хорошие новости от меня она не отреагирует: обличительное настроение помешает. Я мог бы брякнуться перед ней на колени, попросить руки-сердца и попытаться всучить ей кольцо с изумрудом, но она заметила бы в этой сцене только мои недочищенные ботинки – и сделала бы мне замечание. А прочее бы отсекла и проигнорировала. Это какое-то особое уникальное зрение, загадка природы, чисто женское чудо.

Я вернулся к «ремингтону» и попробовал опять сосредоточиться на рапорте. «…свидетельств, которые определенно подтверждали бы наличие на данном складе вышеупомянутой контрафактной…»

Заработал телеграфный аппарат. Громко щелкая, бобина с лентой провернулась на пол-оборота и выдала мне десять сантиметров свежей депеши. Если это опять спам от «Российского телеграфа», злобно подумал я, то даже не знаю, что я с этими гадами сделаю.

Но это был не спам. Это был эксперт из МУРа Сережа Горчаков.

«АНТИК ТЧК СУПЕР ТЧК ОТ 120 И ВЫШЕ ВСКЛ ГДЕ ТАКОГО НАРЫЛ ВПР».

Получилось! Хо-хо, получилось! Антик! Обеими руками я обнял клетку с ошалевшим от неожиданности вороном и весело заорал ему: «Шика-дам!» По ключевому слову послушно завелся Киркоров – отлично, сейчас Филипп в самый раз – и под его фонограмму я сымпровизировал зажигательную лезгинку. Ой, мама, шика дам, шика дам! Ой, мама, шика дам! И р-р-растаю поутр-р-р-р-ру! Ас-са!

Очень скоро, думал я, козликом прыгая по комнате и сотрясая все вокруг, кое-кто поймет, что и на скучной службе бывают чудные открытия. Ас-са! Ас-са! В такт моим прыжкам скрипели половицы, вибрировали оконные стекла, трепыхались занавески, звякали чашки в раковине и кастрюли на полках, покачивалась туда-сюда люстра, радостно чирикал скворец, подмигивал мне со стены разведчик Вилли Максович Фишер. Ас-са! Ас-са! Это так легко, так легко! А я пойду босой по звездам, да по звездам! Ас-са! Ун-дер-вуд!

Напрыгавшись вдоволь, я выключил фонограмму, вернулся к телеграфному аппарату и отстучал Сереже в ответ: «МЕСТА НАДО ЗНАТЬ». А в конце добил смайлик-улыбочку: «ДВТЧ ТИРЕ ЗАКР СКБ».

На самом деле я понятия не имел, откуда ворон попал к дяде Жене. Это мне только предстояло выяснить – и лучше бы поскорее.

Я сел за стол, решительно пододвинул «ремингтон» к себе поближе и сосредоточился. Чтобы дописать злополучный рапорт, мне понадобится от силы минут двадцать. Плюс еще примерно час десять на дорогу. Значит, уже в два часа я могу быть у себя на службе.

Глава четвертая. Добрый мальчик

– Что значит – нет идей? Мы культурные люди или где?..

Самый большой подоконник и самый быстрый кофейный автомат у нас в конторе – между вторым и третьим этажами. В послеобеденное время, когда начальство устает бороться за дисциплину, сюда потихоньку стекается наш местный кружок некурящих: Саня Белкин, Гоша Новожилов, Витя Невский и их неформальный лидер Валера Карасев. Все четверо интеллектуалов – из моего отдела.

Они и сейчас были здесь. Еще снизу я учуял резкий аромат свежего кофе и услышал, как эта неразлучная четверка оживленно препирается, пытаясь разгадать очередной кроссворд. Хоть я и торопился, но ради любопытства замедлил шаг и прислушался к разговору. Заклинило их, представьте, на простом вопросе: название прогулочного дирижабля миллиардера Абрамовича.

– Давайте, братцы, рассуждать логически, – говорил Карасев. – Очень богатые люди не похожи на нас с вами. Факт? Факт. Раз человек сумел заработать честным трудом…

– …или, допустим, спереть, – вставил Белкин.

– …заработать или спереть такие сумасшедшие бабки, это означает: его мозги устроены иначе, по-особому, не так, как наши. Значит, идти надо от обратного. Вот ты бы, Гоша, каким словом ни за что не назвал бы свой прогулочный дирижабль?

– Словом из трех букв, – не задумываясь ответил Новожилов.

– Не подходит, – забраковал эту версию Карасев. – Здесь пять.

– Есть неплохое слово и из пяти, – напомнил Новожилов.

– Все равно не подходит, – сказал Карасев. – Тут третья «л».

– Я бы, например, ни за что не смог назвать дирижабль словом «галка» или «балка», – сообщил народу Невский. – Или «вилка».

– А «телка»? – поинтересовался Белкин.

– Пожалуй, смог бы, – признал Невский. – Есть такой грех.

– Не годится, – отмел и эту версию Карасев. – В отличие от тебя, Витенька, Абрамович не такой бабник. То есть, возможно, бабник, но наверняка не такой патологический, как ты… Думайте, старички, думайте. Жду предложений. Гоша, Санек, какие идеи?

– Есть еще один вариант: «белка», – хихикнул Невский.

– А в глаз? – оскорбился Белкин. – Я как чувствовал, что рано или поздно кто-то из вас начнет до меня докапываться. И вы…