Коршун и горлица (Орел и голубка) - [4]

Стоя перед таким выбором, какая девушка откажется от чести стать невестой вождя? Разделить с ним ложе, что традиционно служит символом определенных намерений обеих сторон? Сарита подумала о тех, так часто прерываемых моментах страсти, которые она делила с Сандро. Их любовь была главным в ее жизни и в жизни Сандро. Как может она притворяться в том, что этой любви не существует? Как может отрицать то всепоглощающее желание, из‑за которого они посмели так много?

Она медленно покачала головой. Нет, это невозможно. Тарик — опасный человек, но не дьявол же он! В последние месяцы он был так мягок с ней, возможно, он выслушает ее. Но только теперь до нее дошло, почему он запретил им с Сандро пожениться. Он сам хотел ее, даже шесть месяцев назад, когда Сандро пришел к нему, предвкушая успех в деле, в котором затем ему было отказано без всяких объяснений.

И она должна это снести? Кротко разделить ложе с Тариком и присутствовать при том, как Сандро женится на ком‑то еще? Нет, это невозможно! Она стремительно выскочила из повозки, игнорируя материнский приказ вернуться назад, и побежала туда, где Тарик и другие мужчины пробовали плоды экспедиции Сандро.

Сарита ворвалась в их круг.

— Тарик, прошу тебя, мне необходимо поговорить с тобой. Ты не можешь этого сделать.

— Не могу? — спросил он. — О чем ты, Сарита?

— Ты не можешь жениться на мне. Прошу тебя, пойми, Тарик, я люблю Сандро и не могу выйти за тебя замуж.

Голубые глаза Тарика потемнели, как океан в непогоду.

— Прекрати сейчас же эти глупости, — сказал он, — и сделаем вид, что я ничего не слышал. — Он указал на людей, окружающих их, и Сарита, несмотря на свое горе, поняла, что он проявил великодушие, не обратив внимания на то, что она унизила его перед другими мужчинами, да и перед всем лагерем. Сандро был бледен, как привидение.

До этого момента он ничего не знал о помолвке и теперь стоял молча, не в силах вымолвить ни слова, Сарита же продолжала идти по пути, уничтожающему их обоих.

— Это не глупости, — сказала она, — дай мне объяснить, Тарик.

— Тут нечего объяснять, — прервал он ее со злостью, — ты сказала все, — он обернулся к Сандро. — Ты был с этой женщиной, — в его голосе не слышалось вопроса и видно было, что он едва сдерживается.

Сандро обрел голос.

— Я люблю ее, — сказал он, — мы уедем отсюда, примем изгнание из племени.

— Нет, не уедете, — Тарик отступил назад, лицо его теперь ничего не выражало, — ты бросил мне вызов, Александре. Когда ты пренебрег моим приказом, ты бросил вызов вождю племени Рафаэля, так что женщина и племя принадлежат победителю.

— Нет, — воскликнула Сарита в ужасе, — ты убьешь его.

Тарик обернулся к ней, лицо его по‑прежнему было, как застывшая маска.

— Или он убьет меня.

Сарита постаралась овладеть собой, сбросить с себя непокидающее чувство кошмара. Она взглянула на Сандро — несмотря на бледность, вид у него был решительный и спокойный. У него не было выбора — честь требовала участия в сражении. Он предложил для них обоих изгнание, но его предложение было отвергнуто. Теперь ему не остается ничего другого, как умереть с честью. Да, умереть. Она понимала, что это неизбежно, и будучи до мозга костей человеком, принадлежащим племени, приняла это как должное. Мужчины окружили Тарика и Сандро. Тарик сбросил с себя тунику и закатал рукава рубашки. Мышцы на его руках была подобны холмам.

Сандро приготовился к схватке подобным образом. Он был на десять лет моложе Тарика и тоже силен, но мускулы его еще не приобрели той твердости, которая достигается трудом и участием в многочисленных сражениях.

Сарита ушла в себя — ничто не могло проникнуть туда, и, стоя среди соплеменников в этот жаркий день, ее как бы не было с ними. Она дрейфовала на облаке, прохладном, и ничего того, что происходило сейчас, на нем не происходило.

Она видела сверкнувшие на солнце кожи, наблюдала за их смертельным танцем, но как бы издалека.

Все кончилось так быстро, что было даже трудно поверить в то, что это случилось. Тарик отомстил и подтвердил свое лидерство. Он сделал это быстро, так как не был заинтересован в продлении того, что было неизбежным. Когда все было кончено, он отступил назад и произнес:

— Он погиб с честью. Сегодня вечером мы похороним его.

Все расступились и он пошел туда, где с закрытыми от ужаса глазами стояла Сарита. Но когда он дотронулся до нее, глаза ее открылись — они были холодны как айсберг.

— Я никогда не выйду за тебя, — сказала она, отчетливо произнося каждое слово. — Никогда, Тарик! Ты напрасно обагрил свои руки кровью Сандро.

Сказав это, она повернулась и ушла. Никто не сделал попытки задержать ее, и она шла гордая и непреклонная, отстранясь как бы от всего мира.

Тарик знал, что ему следует сейчас пойти за ней и утвердить свое превосходство над ней также публично, как он сделал это с ее любовником, но понял, что не сможет этого сделать. Конечно, она выйдет за него, конечно, разделит с ним сегодня ложе, если он требует этого. Но все это теперь потускнело для него, а этого не должно было случиться; ведь он только что продемонстрировал свою незыблемую власть и лидерство. Тарик качнулся в сторону всхлипывающей Лючии.