Корсар - [16]
В это время открылась дверь на ахтер-кастеле, и капитан Тома Трюбле с помощником Луи Геноле, вышли оттуда. Они прошли вдоль всей палубы и по трапу правого борта поднялись на бак. Там они оба приложили руку к глазам, чтобы как следует рассмотреть показавшуюся землю. Вокруг, насторожившись, ожидала команда. Трюбле и Геноле были из тех начальников, которых подчиненные уважают.
- Это тот самый остров, - произнес Тома через минуту..
- По-моему, да, - подтвердил Луи Геноле. - Совершенно так описал нам его вид старый Керсэн, который провел здесь четыре года.
Представлявшийся же вид оказался очень отдаленной землей на фоне голубого горизонта; и сама она казалась голубой и почти прозрачной. Но несмотря на расстояние, глаза моряков уже различали зубчатые очертания горной цепи, обрывистой с северной стороны и отлого спускающейся к югу.
- В этих водах, - заметил Луи Геноле, - глаз различает так далеко, что это прямо удивительно. Лопнуть мне на этом месте, если у наших берегов самый зоркий марсовый только бы догадался на таком расстоянии, что там земля!
- Известное дело! - подтвердил Тома Трюбле.
После этого он замолчал и молча продолжал смотреть.
"Горностай" шел полный бакштаг, под всеми парусами кроме брамселей, которые иногда бывает трудно подобрать достаточно быстро, когда плаваешь в широтах, где часты неожиданные шквалы. С таким вооружением "Горностай" шел со скоростью не меньше восьми узлов, тщательно отмеченных по лагу, и Тортуга постепенно поднималась из воды.
Голубоватая земля становилась зеленой, того зеленого цвета, полного оттенков и бархатистости, которого нигде в мире, кроме Антильских островов, не найти. И среди этой редкостной и прекрасной зелени, истинного очарования глаз, можно было теперь разглядеть много разбросанных белых точек. Вся гора была ими усеяна. И это создавало на бархатном фоне лесов и лугов впечатление тончайших кружев, какие носят знатные господа как нарядное украшение поверх своих шелковых кафтанов.
- Ишь ты! - сказал тогда Луи Геноле, показывая пальцем на остров, видно, этот поселок - поселок богачей. То, что там виднеется, - это, очевидно, прекрасные дачи и загородные замки, удобно расположенные на вольном воздухе и приятные для жилья.
- Да, - сказал Тома Трюбле. - А сам город находится ниже, совсем у моря. Вот он появляется, и гавань также.
Видно было только полукруглую бухточку, вдавшуюся в берег, и выстроившихся по краю этой бухточки тридцать или сорок безобразных строений, больше похожих на сараи, чем на человеческое жилье. Но слева внушительно глядела прочно построенная батарея, и огонь четырех ее больших бронзовых пушек должен был хорошо перекрещиваться с огнем из высокой башни, видневшейся справа. Так что порту Тортуги нечего было опасаться вражеского нападения; хоть и слишком открытый с моря, он, при такой защите, готов был в любое время его отразить.
Лучшего нам ничего и не надо, - решил Тома, все осмотрев. - Луи, изготовься к отдаче якоря и, прежде всего, поубавь парусов. Я вернусь в рубку, - ты знаешь, за чем.
Геноле кивнул.
- Есть, - коротко ответил он.
Они направились к корме. И капитан вернулся в свою кают-компанию, тогда как помощник взошел на ют у гакаборта, откуда удобнее распоряжаться работой и где надлежит быть, чтобы сразу охватить глазом все десять рей на четырех мачтах.
Сидя в своей кают-компании и приподняв тяжелую крышку капитанского сундука с двойным запором, Тома Трюбле искал среди судовых бумаг самую важную, ту, которую он собирался вскоре представить господину д'Ожерону, губернатору. Так как по последним сведениям, полученным кавалером Даниканом из Версаля, все тот же господин д'Ожерон, что и в 1666 или даже в 1664 году, и до сей поры управлял Тортугой и побережьем Сан-Доминго, на службе у короля и у господ из Западной кампании.
- Кажется, эта, - пробормотал, наконец, Тома.
Он развернул грамоту. Она была написана на пергаменте и с государственной печатью зеленого воска на двух шнурах. Тома, хоть и плохо, но читать умел. Он начал по складам:
"Каперское свидетельство
От Людовика Бурбона, а также графа де Вермандуа, адмирала Франции, всем тем, кому сие предъявлено будет.
Как данное нам королем повеление заботиться о защите верных моих подданных и о безопасности морской торговли..."
Потом, пропустив несколько строк:
"...А по сему, дали мы Томе Трюбле, капитану легкого фрегата, именуемого Горностай", в сто шестьдесят тонн, или около того, с такой командой, и столькими орудиями, снарядами, пороховыми и другими боевыми и жизненными припасами, какие для его снабжения понадобятся, власть и полномочия гоняться за пиратами, корсарами и другими бесписьменными людьми, а также за подданными Соединенных Провинций Нидерландов и другими врагами Королевства, их хватать и уводить в плен с их кораблями, оружием и прочим, что у них найдет, в каком бы месте их ни встретил..."
Он остановился, вскинув голову.
- Вот это хорошо!
Снова пропустил целый раздел и прочел дальше.
"...С тем, чтобы упомянутый Тома Трюбле поднимал в бою только свой малуанский флаг, голубой, пересеченный белым крестом, с серебряным шествующим горностаем на червленном поле в вольной части; а равно с тем, чтобы он исполнял сам и людей своих заставлял исполнять морские уставы и регламент его величества лета Господня 1669..."
Клод Фаррер (псевдоним, наст, имя Фредерик Шарль Эдуар Баргон, 1876–1957) — один из интереснейших европейских писателей XX века.Во второй том Сочинений вошли романы «Душа Востока», «Похоронный марш», «Тома-Ягненок (Корсар)», «Рыцарь свободного моря (Корсар)», а также рассказы: «Манон», «Японская кукла», «Высокая стена», «Когда руки грубеют…», «Дар Астарты».
Клод Фаррер (1876–1957) принадлежит к числу самых ярких писателей Франции, под чьим псевдонимом скрывался потомственный морской офицер Шарль Эдуард Баргон, отслуживший во флоте два десятилетия. И прославился он благодаря не только его увлекательным приключенческим романам, но и не менее захватывающим романам любовно-эротической направленности, сюжетное развитие которых позволяет по праву отнести их к произведениям авантюрного жанра.В романе Фаррера, вошедшем в очередной том серии «Каприз», – «Последняя богиня» автор мастерски переплел любовные переживания эстета-аристократа Фольгоэта со страшными событиями первой мировой войны, чем предвосхитил творческие достижения Э.
Клод Фаррер (псевдоним, наст, имя Фредерик Шарль Эдуар Баргон, 1876–1957) — один из интереснейших европейских писателей XX века, в Европе его называют «французским Киплингом».В первый том Сочинений вошли романы «В грезах опиума», «Милые союзницы», «Дом вечно живых», «Человек, который убил».
«Мир приключений» (журнал) — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910–1918 и 1922–1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»). Данный номер — это первоначально выпущенный № 8 за 1925 год (на обложке имеется новая наклейка — № 2, 1926). С 1912 по 1926 годы (включительно) в журнале нумеровались не страницы, а столбцы — по два на страницу (даже если фактически на странице всего один столбец, как в данном номере на странице 151–152). Журнал издавался в годы грандиозной перестройки правил русского языка.
Клод Фаррер (наст. имя Фредерик Баргон, 1876–1957) – морской офицер и французский писатель, автор многочисленных «экзотических» романов и романов о морских приключениях. Слабость женщины и сила мужчины, любовь-игра, любовь-каприз, любовь-искушение и любовь, что «сильна, как смерть», – такова мелодика вошедших в сборник романов и рассказов писателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Об одном из походов подводной лодки «Северянка» во время Великой Отечественной войны.
В этой, с позволения сказать, книге, рассказанной нам З. Травило, нет ничего особенного. Это не книга, а, скорее всего, бездарная запись баек и случаев, имевших место быть. Безусловно, наглость З. Травило в настойчивом предложении себя на рынок современной работорг…ой, литературы, не может не возмущать цивилизованного читателя, привыкшего к дамским детективам, дающим великолепную пищу для ума. Или писал бы, как все, эротические рассказы, все интереснее. А так ни тебе сюжета, ни слезы, одно самолюбование. Чего только отзывы (наверняка купил) стоят! Впрочем, автор и не скрывает, что задействовал связи и беззастенчивый блат для издания своих пустых россказней.
«…Я развернулся и спустился обратно в каюту. В самом появлении каперов особой угрозы я не видел, но осторожность соблюдать было все же нужно. «Октавиус» отошел от причала, и я уже через несколько минут, когда корабль вышел на рейд, пожалел о своем решении: судно начало сильно валять, и я понял, что морская болезнь – весьма заразная штука, однако деваться было уже некуда, и я принял этот нелегкий жребий. Через полчаса стало совсем невыносимо, и я забрался в гамак, чтобы хоть как-то унять эту беду. Судно бросило якорь, и Ситтон приказал зажечь стояночные огни.
Молодой Годфрей Рэйнер поступает мичманом на английский военный корвет, который отправляется на поиски испанского судна, грабящего купеческие корабли и торгующего невольниками. Погоня за пиратами оборачивается началом долгой одиссеи, в которой абордажные схватки и кораблекрушения сменяются робинзонадой, полной экзотики и опасных приключений.За 30 лет своей литературной деятельности английский писатель Уильям Генри Джайлз Кингстон (1814–1880) создал более сотни романов, действие которых происходит во всех уголках земного шара.
Историко-приключенческий роман из жизни корсаров Карибского моря.