Коррида, женщины, любовь... - [8]

— И выход из нищеты?

— Да… Голод часто толкает мальчиков на арену. Похоже, вы знаете о корриде больше, чем это показываете.

Окутанная теплым туманом текилы, Стефани разглядывала шрам на его правой щеке. Похожий на вопросительный знак, он начинался под самым глазом и тянулся до подбородка. Неглубокая тонкая полоска белела на смуглой коже.

— Откуда у вас этот шрам? — Поддавшись минутному порыву, она протянула руку и легонько провела пальцем по отметине.

Мигель закрыл глаза. Ее палец поднялся к его уху и зарылся в густых темных волосах. Он задышал чаще, открыл глаза, и Стефани отдернула руку.

— Это не бык, querida[7]. Это нечто менее предсказуемое и более опасное.

Он вдруг коснулся ее ноги. Его пальцы начали поглаживать ее голень, потом медленно заскользили вверх и задрали платье. Мигель поднял голову и вопросительно взглянул на Стефани.

Интересно, слышит ли он, как колотится ее сердце? Его нехитрые ласки пробудили в ней давно забытую страсть. После развода она еще не встречала мужчину, с которым ей захотелось бы сблизиться — как духовно, так и физически. Мигель был первым. Но нужна ли ей случайная связь?

Чтобы разрядить обстановку, Стефани порылась в стопке бумаг и нашла журнал «Пипл мэгэзин».

— Здесь написано про ваш роман с Дженной Старр.

Он выхватил у нее журнал и швырнул его в огонь, видимо, не зная, что камин топится газом, а не дровами.

Страницы печатного издания загнулись по краям и задымились. Глухо застонав, Мигель уложил Стефани на подушки и навис над ней, опершись на локтях.

— Не верьте всему, что пишут.

Волосы упали ему на лоб, темно-зеленые глаза посверкивали яркими искорками.

Стефани попыталась вспомнить, о чем было написано в журнальной статье, чтобы продолжить интервью с матадором, но мысли ее путались.

— Давайте сядем, — предложила она, еще секунду назад сомневаясь, что сумеет выдавить из себя хоть слово.

Он уткнулся носом в ложбинку между ее шеей и ключицей и поцеловал это место. Стефани вздрогнула от удовольствия и невольно погладила его темные вихры.

— Почему коррида так не похожа на остальные виды боев? — прошептала она с закрытыми глазами.

Мигель резко выпрямился, и она вернулась к замутненной текилой реальности.

— Если говорить прямо, то коррида ставит в один ряд старого матадора — то есть меня — и глупого зеленого юнца.

Он опрокинул еще одну рюмку и снова потянулся к сигаретам.

Стефани разогнулась и одернула юбку, пытаясь успокоиться.

— Если вы самый лучший матадор, то чего вам бояться?

Он щелкнул зажигалкой и закурил.

— Да, я самый лучший. — Он размял плечи, провел рукой по волосам и оглядел комнату. — Однако у меня есть много причин для волнения. Юный Франкосис хочет, чтобы наше состязание прошло в «Лас-Вентас», а я десять лет избегал этой арены, хотя это и било меня по карману.

Несмотря на пьяный дурман, в голове Стефани возникали все новые и новые вопросы для интервью.

— Почему вы приняли вызов? Из-за чего вы так невзлюбили «Лас-Вентас»? И что вы имели в виду, сказав, что это било вас по карману?

Он хмуро покачал головой:

— Вы сыплете вопросами, как заправский репортер.

— Я и есть репортер.

Мигель придвинулся ближе, и плечи их соприкоснулись.

— Почему бы вам не стать на время просто женщиной? — Он взял ее руку и поцеловал в ладонь.

Все вокруг исчезло, кроме блаженного ощущения, в центре ладони. Она отдернула руку и взглянула на магнитофон, проверяя, сколько времени осталось для записи.

— Почему вы согласились на этот бой?

— Зачастую матадор не имеет права решать, когда и где ему драться. Франкосис замутил воду в прессе, заставив меня согласиться на состязание в «Лас-Вентас». Он знает, что это даст ему преимущество: во-первых, я не люблю эту арену, а во-вторых, зрители будут настроены против меня.

Он сделал глубокую затяжку и уставился на огонь в камине. Табачный дым поплыл к потолку — такой же зыбкий и неуловимый, как мысли Стефани.

— Бык почувствует мой страх, сеньорита. Зрители тоже. Но им придется дорого заплатить за то, чтобы увидеть мою смерть.

Опять «сеньорита»? А как же «querida»?

— Разве не все равно, где драться с быком? Ведь коррида — это заранее поставленное хореографическое действие.

Он раздраженным щелчком швырнул сигарету в огонь.

— Наивное представление! На арене может случиться все, что угодно. Как вы научите быка двигаться по указке? В отличие от ваших его действия непредсказуемы.

Мигель вдруг обернулся, и она увидела его бледное осунувшееся лицо.

— Я скажу вам одну вещь, но только не для печати. — Он выключил магнитофон. — Мне приснился страшный сон: будто я опять выступаю в «Лас-Вентас» и бык подцепил меня на рога. — Он пригладил волосы и закрыл лицо руками. — Это плохой знак.

Он верит в сны? Вот это да!

— Так почему же вы уехали из дома, вместо того чтобы готовиться к бою — физически и морально?

— Я устал от подобных вопросов. Доминго постоянно требует, чтобы я вернулся в Испанию.

— Кто такой Доминго?

— Мой менеджер.

Мигель налил себе еще рюмку текилы, выпил, а потом нежно обхватил ладонями голову Стефани и приник поцелуем к ее губам. Она утонула в сладких волнах блаженства.

Внезапно он встал, потянул ее за собой и уверенно повел в спальню. Они вместе упали на кровать и засмеялись, как будто уже давно были любовниками.