Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР - [36]
Многочисленные прорехи в системе централизованного регулирования рынка труда позволяли Павленко и другим хозяйственным администраторам почти беспрепятственно нанимать необходимых рабочих. В его организацию могли попадать строители, самовольно оставившие государственные предприятия в нарушение указа от 26 июня 1940 года. Огромным резервуаром рабочих рук была колхозная деревня. Крайне низкий уровень жизни выталкивал наиболее энергичных и трудоспособных крестьян на заработки в города.
В западных регионах СССР, где преимущественно действовала организация Павленко, определенную роль могли играть также политические факторы. Повторная советизация этих стран, сопровождавшаяся партизанской войной, заставляла часть населения скрываться от властей при помощи перемены места жительства. Строительные участки УВС выглядели надежным убежищем. Несомненно, руководители организации использовали такие возможности для вербовки. Однако приоритетом было привлечение рабочих через родственников и земляков.
Как свидетельствовал Константинов, «приступив к работам во Владимире-Волынском, туда было собрано большое количество рабочих, преимущественно из Киевской области, которые в разное время работали с Павленко и значительная часть его близких и дальних родственников, через которых также вербовалось люди на стройплощадки»[256]. Следствие утверждало, что вербовка по земляческому принципу шла преимущественно в трех районах Киевской области. В сентябре 1951 года руководство одного из них даже обратилось в Киевский обком партии с жалобой на то, что вербовки Павленко, проводимые без документов (т. е. без формального согласия председателей колхозов), отражаются на дисциплине в колхозах и выполнении ими своих работ. В марте 1952 года такая жалоба была послана вновь[257].
Материалы следствия, на которых основаны наши знания об организации труда в корпорации Павленко, отрывочны. Прокуроров и сотрудников госбезопасности не интересовало, при помощи каких методов Павленко выполнял полученные заказы. Их целью была компрометация арестованных как членов антигосударственной группы. По этой причине с самого начала Павленко обвиняли в «частно-собственнической эксплуатации временных рабочих». Указывалось, что их заставляли трудиться по 14–15 часов без выходных, недоплачивали заработную плату[258]. В приговор суда было внесено такое положение:
Показаниями свидетелей и другими материалами дела установлено, что со стороны Павленко и его сообщников полностью игнорировались и попирались Советские законы о труде и финансовой дисциплине. Продолжительность рабочего дня, нормы выработки и расценки устанавливались по усмотрению подсудимого Павленко. В отдельных случаях труд рабочих оплачивался не по нормам выработки, а по личному усмотрению Павленко… Наряду с этим, подсудимый Павленко и его сообщники выплачивали рабочим зарплату не регулярно, задерживая ее в отдельные периоды на 2–3 и более месяцев[259].
Павленко отрицал эти обвинения:
…В летний период ввиду сезонности работ продолжительность рабочего дня была 9–11 часов с перерывом на обед 3–4 часа, т. е. в самое жаркое время. Шофера и некоторые рабочие в исключительных случаях работали по 14 часов. Во всех случаях это согласовывалось с рабочими. Кроме того, расценки были повышены в полтора — два раза. Я не знаю, почему это является эксплуатацией, если мне известно, что существовала сезонность работ на сельскохозяйственных работах, лесосплаве, на вывозке зерна, свеклы, овощей, где шофера 2–3 месяца работали по 14–18 часов в сутки. Кроме того, я знаю и сам работал, что сезонники грабари-землекопы и мостовщики на постройке железных и шоссейных дорог работали по 10–14 часов, в том числе и на строительстве аэродромов[260].
Судя по всему, в отличие от руководителей, которые получали фиксированную зарплату, рабочим платили сдельно, в зависимости от выработки[261]. Это был хороший стимул для повышения производительности труда. По утверждению Павленко, рабочим выдавалась компенсация за отпуск, проездные и командировочные‚ пособия по временной нетрудоспособности и в связи с призывом в армию. Они получали также спецодежду, инструмент, жилье, питание[262].
В приговоре суда был зафиксирован только один пример рукоприкладства руководителей в отношении рабочих. В этом обвинялся А. Губский, в разное время возглавлявший строительные площадки организации в Ровенской, Могилевской областях и Тирасполе[263].
В разговорах со знакомыми Павленко представлял себя отцом-командиром, вникавшим в нужды доверившихся ему рабочих: «Я сам был в колхозах, а также проезжал по другим колхозам и видел, как там живут — работают много, а хлеба нет, голодают и поэтому бегут из деревни. Ко мне бегут из разных мест. Я с ними разговаривал и хорошо знаю их жизнь»[264].
В целом из отрывочных свидетельств корпорация Павленко предстает как достаточно большая традиционная строительная артель крестьян-отходников, построенная отчасти на патриархальных принципах.
