Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР - [32]

Итоги павленковской пятилетки

Очевидно, что экономическую деятельность корпорации Павленко необходимо рассматривать в контексте экономического развития страны и, в частности, строительной отрасли. Как уже говорилось, в послевоенные годы, на которые пришлась деятельность УВС, восстановление и развитие экономики сопровождалось нарастанием кризисных явлений[219]. Значительные диспропорции, вызванные непомерным ростом капитальных вложений, вели к увеличению масштабов незавершенного строительства. Сама строительная отрасль, несмотря на рост механизации, также находилась не в лучшем состоянии. Своеобразным символом ее проблем были кризисные тенденции на строительных площадках МВД. Охватывая более десятой части общих объемов капитального строительства, лагерная экономика работала плохо. Она сталкивалась с многочисленными проблемами, которые можно было разрешить, лишь демонтировав саму систему принудительного труда, что и началось сразу же после смерти Сталина[220].

Послевоенные трудности в строительстве были продолжением негативных тенденций развития отрасли в течение длительного периода, что фиксировалось во многих документах. В уже упоминаемом постановлении ЦК ВКП(б) и СНК СССР «Об улучшении строительного дела и об удешевлении строительства», принятом в феврале 1936 года, говорилось о высокой стоимости строительства, низкой производительности труда, плохом использовании имеющихся машин и механизмов, отставании производства, дороговизне строительных материалов и т. д.[221] Усилия, предпринимаемые для улучшения положения, судя по многим документам, не приносили ожидаемого результата. В целом строили не очень хорошо, недостаточно и некачественно. Вот один из частных примеров, интересный тем, что он прямо корреспондировал профилю будущей организации Павленко и отражал многие общие тенденции.

В 1940 году в поле зрения прокуратуры попало строительство автомагистрали Кисловодск — Минеральные Воды на юге РСФСР. Работы по договору с управлением уполномоченного СНК по Минераловодской группе курортов (влиятельной государственной структурой, занимавшейся в числе прочего организацией лечения и отдыха советской номенклатуры) вела государственная подрядная организация трест «Комдортрансстрой». Несмотря на важность задания, трест работал из рук вон плохо. Как показала проверка, в результате бесхозяйственности, нарушения технических условий и расхищения стройматериалов дорога была сдана в строй с опозданием и длинным перечнем дефектов. Покрытие проезжей части и тротуаров на больших площадях было произведено некачественным асфальтом и требовало переделки. Во многих местах использовался некондиционный камень и щебень, поэтому сразу после сдачи в дорожном полотне образовались выбоины. При подведении общего баланса в наличии не оказалось значительного количества неизрасходованных дефицитных материалов, выделенных заказчиком: цемента, нефтебитума, бензина. Зато начальник треста активно строил из государственных материалов собственный дом[222].

Десять лет спустя, 15 августа 1950 года, в газете «Известия» сообщалось о плохом строительстве дорог во многих областях страны. Принимаемые решения не выполнялись. «…Шоссейная дорога от Ярославля к Вологде строится пять лет, а конца строительству так и не видно… На шоссейных и грунтовых дорогах Тамбовской, Рязанской, Кокчетавской и Павлоградской областей — многочисленные ухабы и рытвины, полуразрушенные мосты, а в результате — частые поломки машин и большой пережог горючего», — сообщала газета.

Общую характеристику состояния строительной отрасли в послевоенный период можно найти в различных документах Совета министров СССР, например в постановлении от 9 мая 1950 года «О снижении стоимости строительства». В нем говорилось о «чрезмерно высокой стоимости строительства», об отсутствии проектов и смет, что вело к непроизводительным затратам, о росте размеров незавершенного строительства, о низком уровне механизации и плохом использовании имеющегося оборудования, о простоях, о дефиците промышленных материалов, которые, с одной стороны, выпускались в недостаточном количестве, а с другой — «бесхозяйственно расходовались» и т. д.[223] Именно в этом контексте необходимо оценивать деятельность организации Павленко. Сделать это, однако, затруднительно, поскольку соответствующие экспертизы не проводились, а упор делался на обоснование тезиса о хищениях и ущербе.

Одним из первых вопросов, который интересовал следствие и суд, было исчисление стоимости произведенных корпорацией работ и полученной оплаты. Конечно, эти сведения были нужны прокурорам и судьям для демонстрации масштабов преступлений подсудимых, а не их достижений. На первых допросах Павленко и его сотрудники называли разные суммы освоенных организацией капиталовложений. Павленко заявил, что за время существования организации на ее счет поступило 13–16 млн руб., хотя оговорился, что «точно общую сумму не знает»[224].

Возможно, Павленко по каким-то причинам решил скрыть истинные обороты предприятия. А может быть, он действительно не знал итоговую цифру или не интересовался ею. Скорее всего, в организации велся текущий учет контрактов и получаемых средств. Непонятно, зачем Павленко нужно было бы четко фиксировать все заказы, проходившие через организацию почти за пять лет ее существования. В докладе прокуратуры руководству страны сразу после ареста Павленко фигурировала цифра 20 млн руб.