Корпорация «Попс» - [2]

Шрифт
Интервал

Reno News and Review


«Корпорация „Попс“» написана для владельцев кошек, для разочарованного киберпанка, для любителя ролевых игр; для тех, кому близка контркультура И поп-культура, для тех, кто читал «Код Да Винчи» и хочет больше узнать о числе Фибоначчи, а про «человека, который прыгнул без парашюта с самолета и остался жив», знать не хочет.

Lumino Magazine


«Корпорация „Попс“» — роман об идеях и их власти. Глубоко символическое повествование о популярной и корпоративной культуре, о математике и криптоанализе, точно сотрудничество Дугласа Коупленда, Наоми Кляйн и Дугласа Р. Хофштадтера в стране грез. Эта книга способна изменить вашу жизнь.

Independent on Sunday

Скарлетт Томас

Корпорация «Попс»

Посвящается Франческе Эсхёрст и Кузу Венну

Часть первая

Когда участников эксперимента интервьюировали после его завершения, на вопрос о том, почему они пошли до конца, большинство отвечали: «Сам бы я не стал так поступать. Я просто делал, что мне велели». Не в силах противостоять авторитету экспериментатора, они перекладывают всю ответственность на него. Это старая песня о том, что «мы просто выполняли свой долг»…

Стэнли Милгрем. «Покорность авторитету».

Глава первая

Паддингтонский вокзал можно с тем же успехом закрыть. Поздно вечером, когда час пик давно отгремел, тут становится гулко, и порой налетает стена холодного, разряженного воздуха с запахом дизеля. Идеальное время для посещения вокзалов, едва ли кто еще путешествует, кроме меня. Сейчас почти половина двенадцатого, и я высматриваю свой поезд — он отправляется минут через двадцать. Вокзал как будто на бета-блокаторах.[1] Пульс ощутим, но замедлен. Медлительность наркоза, приятный ступор. Подобная вальяжность, пусть и нездоровая, больше подходит прыгуну с трамплина, чем тому, кто ежедневно в пять-шесть вечера устраивает на вокзале куда более опасные скачки с препятствиями.

Впервые за последние недели я надела приличные туфли и, ступая, отчетливо слышу свои шаги, ре-мажорную гамму на бетонной клавиатуре. Если вам вдруг приспичит послоняться среди ночи по вокзалу, уж обустройте это дело так, чтоб слышать собственные шаги, и, если у вас есть хоть намек на музыкальный слух, обязательно попробуйте определить, какие ноты выбивают ваши туфли, ибо занятие это избавит вас от одиночества… с которым я вообще-то не знакома. Сегодня я надела длиннополое пальто и шляпу и почти жалею, что не курю — если добавить дорогую сигарету в мундштуке к моим пальто, шляпе и чемоданчику, это как бы закроет кавычки моего имиджа, который мне знаком по боевикам и шпионским триллерам; мне трудно подыскать для него название, хотя я знаю людей, у которых бы это получилось.

Я знаю людей, которые вечно строят разнообразные теории насчет моей одежды. Они бы решили, что у меня «имидж». Увидев мою рубашку и джемпер, они бы сказали: «Сегодня у нас имидж школьницы, да, Алиса?» — но потом заметили бы юбку из шотландки, трико, удобные туфли и пришли бы к выводу, что я решила вновь примерить свой давно забытый имидж под названьем «Блэтчли-Парк».[2] Подыскав для моего «имиджа» название, эти люди заключили бы, что он продуман от начала до конца, что все детали моей одежды, все мои вещи, начиная с кошелька и чемоданчика и заканчивая трусиками, выбраны по определенной причине; цель — идентифицировать меня, приписать мне личный код, повесить на меня ярлык. Даже если бы я носила, как бывало в прошлом, абсолютно хаотический ансамбль из старых или диковинных шмоток, это тоже был бы «имидж» — «секондхэндовский» или «беспризорный». Я так ненавижу их манеру все классифицировать. Они об этом знают и специально меня изводят, некая извращенная логика велит им: раз девушка от вас бесится, продолжайте ее бесить, так смешнее.

Я работаю в корпорации по производству игрушек, которая называется «Попс». Большинство моих коллег обожают «Попс». Это молодая крутая фирма, где нет дресс-кода и негласного устава; график работы свободный — по крайней мере, для сотрудников Отдела идеации и дизайна, сокращенно «ИД». У нашей команды — раньше мы назывались Отделом исследований и дизайна, — есть своя штаб-квартирка в краснокирпичном здании в Баттерси;[3] мы с равным успехом можем и просидеть всю ночь напролет, конструируя модели, и вдруг en masse[4] двинуть в Прагу для изучения новейших тенденций и сбора фактов. Идеи — всё, все и вся для «Попс». Мы живем, заманивая к себе идеи; мы всегда рады их ублажить; мы распускаем павлиньи хвосты и пляшем, чтобы идеи привлечь; наши двери всегда открыты — заходите, идеи, пусть вы и пьяные, пусть мы и легли спать в отчаянье, прождав вас всю ночь.

Почти все ребята в Отделе идеации и дизайна ужасно клевые. Они так над этим работают, как я лично не могу. Может, потому что я — сама себе отдел, целый кластер брендов в одном флаконе. Я — остров, хотя живу на материке, я новое личико, хотя проработала здесь почти два года, я посторонняя, хотя сражаюсь на стороне «Попс». Мои попытки куда-нибудь деться от них и от этой их клевости бесполезны: я каждый раз почему-то оказываюсь либо в конце, либо в начале витка/цикла, среднюю фазу которого они в сей момент проходят. Можете не сомневаться: на будущий год уже они, а не я, будут ходить в рубашках и джемперах с юбками и заплетать волосы в практичные косички. Вполне вероятно, к тому времени я буду похожа на студентку из Токио (так они выглядят сейчас) или на космонавтку из комиксов (так они, скорее всего, будут выглядеть через сезон). Ребята из «Попс» ставят меня перед дилеммой. Если я одеваюсь, как они, — я «своя в доску». Если я одеваюсь диаметрально противоположным образом, или в шмотки настолько нелепые, что им никогда и в голову не придет их носить, значит, я клевая и рисковая, то есть я — «индивидуальность», а следовательно — «своя в доску». Моя неизбывная головоломка: как мне стать подлинной индивидуальностью, которая по определению не может быть «своей в доску», когда любые мои поступки приводят к обратному результату? Будь мы все детьми, бунтовать было бы легче. Но опять-таки, будь мы детьми, мне бы, наверное, искренне хотелось быть «своей в доску».


Еще от автора Скарлетт Томас
Драконий луг

Это наша Земля после миротрясения. Земля, лишенная Интернета и мобильных телефонов, застывшая в технологиях на уровне начала 1990-х годов и чувствующая приближение магии. Во время миротрясения Эффи потеряла свою маму, и теперь за ней присматривает дедушка. Когда же он попадает в больницу после жестокого нападения, то завещает Эффи свою коллекцию редких магических книг. Но библиотеку покупает странный антиквар по имени Леонард Левар, и в попытках вернуть ее девочка столкнется с самым опасным приключением в своей жизни.


Молодые, способные

«Нам чуть за двадцать, а мы уже сыты этим миром по горло». Кинооператор, философ, искусствовед, хакер, фотограф и математик – все они благополучны, но их жизнь – бессмыслица и стресс. Все откликаются на объявление «Требуются способные молодые люди для крупного проекта», на собеседовании выпивают по чашке кофе и приходят в себя на необитаемом острове.Их похитили, но неясно – кто. От них чего-то ждут, но чего – непонятно. Они бы сбежали, только им не хочется. Проще поселиться на необитаемом острове, чем выживать в цивилизованном мире.


Операция «Выход»

У Люка аллергия на солнечный свет, и даже выход во двор грозит ему немедленной смертью. Джули работает официанткой, в свободное время доказывает математические теоремы и боится всего на свете. Шарлотта измучена застарелым чувством вины и собственной никчемности. Лиэнна, кажется, ведьма. У Дэвида рак. На Шантель после нищего детства свалились умопомрачительные деньги, а она не знает, чем в этой жизни заняться. Для всех поездка в раздолбанном фургоне по затопленной глухомани из Эссекса в Уэльс, где Люка ждет китайский знахарь, – не просто экскурсия, но единственный выход, отчаянная попытка преодолеть страхи и решить проблемы, которые мучили этих людей с детства.«Операция "Выход"», трогательный и смешной роман Скарлетт Томас, «Волшебник страны Оз» про современную британскую молодежь, – впервые на русском языке.


Наша трагическая вселенная

Свой первый роман английская писательница Скарлетт Томас опубликовала в 26 лет. Затем выпустила еще два, и газета Independent on Sunday включила ее в престижный список двадцати лучших молодых авторов. Ее предпоследняя книга «Наваждение Люмаса» стала международным бестселлером. «Наша трагическая вселенная» — новый роман Скарлетт Томас.Мег считает себя писательницей. Она мечтает написать «настоящую» книгу, но вместо этого вынуждена заниматься «заказной» беллетристикой: ей приходится оплачивать дом, в котором она задыхается от сырости, а также содержать бойфренда, отношения с которым давно зашли в тупик.


Наваждение Люмаса

Молодая аспирантка Эриел Манто обожает старинные книги. Однажды, заглянув в неприметную букинистическую лавку, она обнаруживает настоящее сокровище — сочинение полускандального ученого викторианской эпохи Томаса Люмаса, где описан секрет проникновения в иную реальность. Путешествия во времени, телепатия, прозрение будущего — возможно все, если знаешь рецепт. Эриел выкладывает за драгоценный том все свои деньги, не подозревая, что обладание раритетом не только подвергнет ее искушению испробовать методы Люмаса на себе, но и вызовет к ней пристальный интерес со стороны весьма опасных личностей.


Орхидея съела их всех

Новый роман Скарлетт Томас – английской писательницы, снискавшей славу одного из лучших и самых оригинальных романистов современности, – это парадоксальная семейная сага, остроумная, увлекательная, с множеством граней смысла. Это роман о секретах ботаники и о загадочной связи между растениями и людьми, о сексе, о лабиринтах человеческого сознания, о волшебных книгах, об обретении вечной свободы ценой смерти. Роковые стручки с семенами, доставшиеся героям в наследство, обещают просветление. Но кто из них отважится шагнуть за пределы жизни и смерти?


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.