Короткое правление Пипина IV - [48]
— Никто не придерется, сир. А кто же ворота будет охранять?
— Я присмотрю за ними.
— А вы не хотите посмотреть на бунт, сир?
— Не хочу, — ответил король.
Счастливый солдат уехал на велосипеде, а король, проводив его взглядом, сел на землю, прислонившись к будке.
Ночь была холодная, звездная. Очень тихая ночь. Ни единой машины на шоссе. Вдали заревом отсвечивали огни Парижа. За спиной темнел безмолвный дворец. Король подумал, что уже, наверное, лет пятьдесят не было такой тихой ночи.
Вдали послышался шум мотора и показался свет фар. «Бьюик-седан» с откидным верхом затормозил у ворот. Свет фар ослепил сидящего у будки Пипина.
Из машины выпрыгнул Тод Джонсон:
— Скорее, сэр. Садитесь!
— Папа, скорее! — позвала из машины Клотильда.
— Одежда в машине! — крикнул Тод. — К рассвету доберемся до Ла-Манша!
Пипин не спеша встал:
— Что вы собираетесь делать?
— Перевезти вас через Ла-Манш, сэр.
— Все так плохо?
— Вы что, не знаете, сэр? В Париже беспорядки. Вас свергли. Намерены провозгласить республику. У меня машина американская, так что нас пропустили.
— Где моя жена?
— Не знаю, сэр. Ваш дядюшка хотел увезти ее, но она исчезла куда-то.
— А где он сам?
— Удрал на юг. Хочет перебраться в Португалию… Скорее, сэр!
— Но вам-то ведь ничего не грозит, — сказал Пипин.
— Вы меня не послушали. А теперь у вас ни денег, ни полномочий, ни акционеров.
Пипин подошел к машине:
— Клотильда, у тебя все в порядке?
— Вроде бы.
— Куда ты собралась?
— В Голливуд, папа. Не забывай, я ведь актриса.
— А я и забыл, — сказал он улыбнувшись. — Тод, вы позаботитесь о ней?
— Конечно. Ну быстрее, садитесь! Плюньте на все. Может, выучитесь кур разводить. Мемуары писать станете, все их пишут. Только сейчас нам нужно убираться отсюда. У меня тут бутылка бренди. Хлебните чуток!
Пипин сделал глоток. И неожиданно рассмеялся.
— Не расстраивайтесь, — сказал Тод. — Мы вас вывезем.
— Я и не расстраиваюсь. Я как раз думал про Юлия Цезаря. Он в свое время сумел навести порядок в этой стране. С пятью легионами окружил Верцингеторикса в Алессии и навел в Галлии порядок.
— Галлия, наверное, не слишком хотела такого порядка.
— Скорее всего. Так что даже Цезарю это не вполне удалось. Наверное, навести порядок в Галлии могут только галлы.
— Папа, скорее. Ты не представляешь, что там творится! — опять подала голос Клотильда.
— Берегите ее, — сказал король. — Как зеницу ока. Прошу вас.
— Садитесь, сэр.
— Нет, — сказал Пипин. — Я не поеду. Обо мне скоро забудут.
— Да вас убьют!
— Вряд ли. Кроме того, я не могу оставить Мари. Я даже не знаю, где она. Вы уверены, что она не поехала с дядюшкой?
— Нет. Последний раз мы видели ее в Сансере. Она шла за покупками с корзиной в руках. Так вы сядете в машину или нет?
— Нет, — сказал король. — Вот последнее повеление короля этой страны. Вы поедете в Кале. Сделаете все, чтобы сесть на корабль и попасть в Англию.
— Но…
— Я повелеваю вам, — твердо сказал Пипин Четвертый. — Извольте подчиниться.
Король подождал, пока «бьюик» скроется из виду. А потом пошел во дворец за вельветовой курткой и мотошлемом.
В ту же ночь делегаты объявили себя Национальным собранием и провозгласили республику. Над Парижем взмыли трехцветные флаги.
Жандармы начали разгонять бунтующих. Все банки были закрыты.
Месье президент Сонне под шквал аплодисментов предложил месье Маго сформировать коалиционное правительство. Король был низложен и объявлен вне закона.
Месье Маго сумел сформировать правительство за несколько часов. Правительство это продержалось до третьего февраля следующего года.
Бензин в баке мотороллера иссяк в Булонском лесу. Пипин оставил мотороллер под деревом и пошел пешком. К рассвету добрался до Елисейских полей, а от них повернул на авеню де Мариньи. Там его остановил прятавшийся в подъезде жандарм и потребовал предъявить документы. Пипин вытащил бумажник и показал удостоверение личности.
— О, месье Пипин Эристаль, — сказал жандарм. — Как же, помню. Вы живете в доме номер один.
— Правильно, — подтвердил Пипин.
— Тут грабили. А я вас в шлеме не узнал. Вы уезжали?
— Да. Это было довольно долгое путешествие.
Жандарм вернул удостоверение и отдал честь Пипину.
— Сейчас вроде уже все спокойно.
— Хотите сигарету?
— Спасибо. О! «Лаки Страйк»!
— Да берите всю пачку, — сказал Пипин, подмигнув жандарму. — Я был за границей.
— Понимаю, месье, — ответил улыбающийся жандарм, пряча пачку под плащ.
Пипину пришлось звонить целую вечность, прежде чем злой и сонный консьерж открыл железные ворота.
— Выбрали тоже времечко являться, — пробурчал он.
Пипин сунул ему в руку банкноту.
— От Страсбурга долго добираться.
— Так вы из Страсбурга?
— Из Нанси без остановки.
— Я сам родом оттуда. Из Люневиля. Как там дела?
— Урожай хороший. Гуси как на подбор жирные. А вино, говорят…
— Я слышал. А вот вы не слыхали, как там с выборами в Люневиле? Раньше мэром был… ухх! — Консьерж потряс кулаком. — Сейчас время перемен. Все это знают. Все, но… — Он снова сжал кулак.
— У меня ключей с собой нет, — прервал его Пипин. — Вы не могли бы…
— Мадам дома. Звоните. Ну и переполох же она тут учинила! То одно ей принеси, то другое. Как не в себе. А в Люневиле теперь партия все держит в кулаке.
Роман классика американской литературы Джона Стейнбека «К востоку от Эдема» («East of Eden», 1952), по определению автора, главная книга всего его творчества. Это — своего рода аллегория библейской легенды о Каине и Авеле, действие которой перенесено в современную Америку; семейная сага, навеянная историей предков писателя по материнской линии.
Написанная на основе непосредственных личных впечатлений книга Стейнбека явилась откликом на резкое обострение социально-экономической ситуации в США в конце 30-х годов. Летом 1937 года многие центральные штаты к западу от среднего течения Миссисипи были поражены сильной засухой, сопровождавшейся выветриванием почвы, «пыльными бурями». Тысячи разорившихся фермеров и арендаторов покидали родные места. Так возникла огромная волна переселенцев, мигрирующих сельскохозяйственных рабочих, искавших пристанища и заработка в долинах «золотого штата» Калифорнии.
Книга известного американского писателя Джона Стейнбека "Русский дневник" написана в 1947 году после его путешествия по Советскому Союзу. Очень точно, с деталями быта и подробностями встреч Стейнбек воспроизводит свое путешествие по стране (Москва - Сталинград - Украина - Грузия).
В повести «О мышах и людях» Стейнбек изобразил попытку отдельного человека осуществить свою мечту. Крестный путь двух бродяг, колесящих по охваченному Великой депрессией американскому Югу и нашедших пристанище на богатой ферме, где их появлению суждено стать толчком для жестокой истории любви, убийства и страшной, безжалостной мести… Читательский успех повести превзошел все ожидания. Крушение мечты Джорджа и Ленни о собственной небольшой ферме отозвалось в сердцах сотен тысяч простых людей и вызвало к жизни десятки критических статей.Собрание сочинений в шести томах.
Роман «Зима тревоги нашей», последняя книга классика мировой литературы XX века и лауреата Нобелевской премии Джона Стейнбека, отразил нарастающую в начале 60-х гг. в США и во всем западном мире атмосферу социального и духовно-нравственного неблагополучия, а также открыл своего автора как глубокого и тонкого психолога.Итен Аллен Хоули, потомок могущественного семейства, получивший высшее гуманитарное образование, знаток истории и литературы, поклонник латыни, вынужден работать продавцом в лавке какого-то макаронника, Марулло.
Первый роман Джона Стейнбека "Золотая Чаша" (1929), по свидетельству американских литературоведов, был создан под влиянием романа известного автора приключенческих произведений Рафаэля Сабатини "Одиссея капитана Блада". Стейнбек фактически создал беллетризованную биографию хорошо известного в свое время английского корсара и авантюриста XVII века Генри Моргана.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
Группа бродяг, которая живет в районе монтерейских рыбоконсервных заводов, устраивает вечеринку своему другу Доку.
В книгу вошли ранее не издававшиеся в России роман "Неведомому Богу" и малоизвестная повесть "Луна зашла".
Великая книга обретает новую жизнь.Некогда сэр рыцарь Томас Мэлори переложил на современный ему «древний» английский язык французские сказания о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола, и его «Смерть Артура» на протяжении многих поколений оставалась настольной книгой для всех, кто мечтал о чудесах, подвигах и славе. В XX столетии знаменитый американский писатель Джон Стейнбек предпринял дерзкую попытку: переписал уже готовый текст Мэлори, чтобы роман, нисколько не утративший своего очарования, стал ближе и понятнее нынешнему читателю.И это получилось!Перед вами — история короля Артура и рыцарей Круглого Стола «по Стейнбеку».
Работая летом 1945 года в Мексике над сценарием для кинофильма «Жемчужина», Стейнбек задумал написать новый роман, что то вроде мексиканского «Дон Кихота». Роман этот писался трудно и долго и вышел в свет в феврале 1947 года только благодаря настоятельным требованиям издателей. Новый роман назывался «Заблудившийся автобус» и отражал размышления его автора о дальнейших путях развития Соединенных Штатов Америки.Рецензии на новый роман были весьма противоречивыми. Рецензент еженедельника «Геральд трибюн букс» хвалил книгу и, в частности, отмечал: «Заблудившийся автобус» полностью лишен какой либо сентиментальности, и в нем начисто отсутствуют те милые недоноски, судьбой которых г-н Стейнбек последнее время был слишком сильно обеспокоен».