«Короткий Змей» - [9]
Содержание моего донесения будет отличаться от того, что предписано Вашим Высокопреосвященством. Что до церквей, то этого звания достоин лишь кафедральный собор Гардара. От часовен остались только руины, занятые под пристройки, дозорные башни, хлевы, склады, кузницы и прочие надобности, – немые свидетели прежнего благополучия, в которых разворованы все деревянные части. Сокровища, если когда и были, пропали так давно, что исчезли из памяти, равно как из ямы, некогда способной сойти за крипту. При том, что золото не годилось ни на что, кроме удовлетворения страсти к накопительству, ибо обнищание таково, что самый богатый не получит ничего в обмен. Подобным образом были украдены или захвачены капитальные выгоны, пахотные земли и скот. Это чудо, что вера выжила при том, что все материальные субстанции испарились. Что же до прочих благ мира сего, опись, потребованная Вашим Высокопреосвященством для установления десятины, – это простая задача. Говорить ничего не придется. Описание бедности этих несчастных вызывает желание из сочувствия ее разделить. Жестокость зим до того усугубилась со времени Учреждения, что с пяток всего десятин земли еще обрабатываются в местах, наименее открытых для ветров; ко всему нужно, чтобы защита от ветра не оказалась одновременно преградой для солнца, коего летний путь не длиннее вздоха умирающего. Бесконечный поток льда, с грохотом сползающий с северо-востока к дверям домов, источает ледяное дыхание. От вида хлевов сжимается сердце. Из-за недостаточных урожаев сена коровы перестали телиться и доиться, а вымена их пересохли. Их приносят в жертву выживанию, обрекая на медленную смерть; съедают все, вплоть до реберного мозга, обсасывают кожу и копыта, заглатывают глаза, как яйца. Некоторые поселяне взамен того, чтобы сжигать навоз для отопления, съедают его высушенным и растолченным с отрубями. Овцы, лишенные пристанища, не имеют больше сил добывать еду из-под слишком крепкого льда. Отцы семейств встают перед невыносимым выбором: заколоть скот ради выживания, жертвуя годовые запасы голоду сегодняшнего дня, или умереть с женой и детьми, глядя на чахнущее стадо. По слухам, иные кончины имеют следствием гнусные пирушки, в том смысле, что по тайному установлению плоть трупа не принадлежит его семье, если та состоит более чем из шести душ; за пределами этого числа происходит раздел между соседями в пропорциях омерзительного имущественного права. Из-за недостатка дерева и железа, некогда прибывавших из Европы на торговых кораблях, не хватает орудий для рыбной ловли и охоты. Лодки дают течь, несмотря на починки, произведенные мхом и костяным клеем, или, по меньшей мере, шкурами животных, обернутыми вокруг корпуса. Эти заботы не способны противостоять разрушению, вызванному временем: я слышал о лодках, доставшихся владельцам от их прадедов, коим служили они непростую службу. Лед мешает дрейфующим деревьям, вырванным на берегах Европы или Маркландии,[30] достигать берегов Учреждения, как порою случалось встарь. Таким образом иссяк и этот драгоценный источник, честно прибавлявшийся к угасающим поставкам с родины.
Эйнар Соккасон дал мне список ферм и хуторов, прибавляя, что не следует заводить обычай накладывать на них десятину: со многими из них была потеряна связь из-за трудности доступа к ним, и нет никакой уверенности в их населенности. В Герьольфснесе находятся самые южные фермы Учреждения, неподалеку от Песчаного Порта, где грузовые корабли, приходившие из Европы, имели обычай делать остановку. Оттуда товар доставлялся небольшими кораблями до самых отдаленных ферм, в концах фьордов. Но это движение прекратилось из-за наступления льдов. Говорят, тамошнее население было истреблено чумой из-за какой-то нечестивости или голода, большая братская могила была выкопана для мертвецов мертвецами, перед тем как они умерли. О последних живых думали с грустью, ибо, умирая, они не успевали вырыть себе христианскую могилу. К северу от Герьольфснеса находится Кетильсфьорд, названный так по имени первого жителя – Кетиля, соратника Эрика, основавшего Учреждение. В Кетильсфьорде больше нет ни одной живой души. Дела тем более плачевны, что во времена предков в месте, известном как Арос, процветала церковь Святого Креста, коей принадлежали все окрестные блага: возделанные поля, пастбища, торфяники, берега и течение ручьев и рек, озера с рыбой в них, скалы с их птицами, острова, островки и рифы вплоть до оставшихся от крушений обломков кораблей, ценных деревом, из коего они сделаны, и содержимым трюмов. На мой вопрос, как обстояли дела с отвратительным пиратским промыслом, Эйнар ответил, что народ не рисковал до того, чтобы изводить ради чьей-то пользы ценности, предназначенные для всех. Я оставляю Вашему Высокопреосвященству задачу оценки искренности этих отпирательств. На левом берегу Кетильсфьорда, неподалеку от вершины, был учрежден в месте пустынном, у подножия ужасных и гигантских гор монастырь, подчиняющийся правилам святого Олафа
