Короткие пьесы - [32]
Элен. А жена?
Анна. Жене приходится сидеть в кругу гостей, улыбаться, беседовать и делать вид, что все в порядке, хотя от боли у нее сводит скулы… А когда приходит время уходить из гостей, он говорит жене, что проводит эту новую знакомую… А потом вернется домой…
Элен. А жена?
Анна. Жена возвращается в трамвае домой одна, идет по темным улицам, трясется от страха и…
Элен. А он?
Анна. Возвращается домой под утро, часам к четырем… Иногда приводит с собой…
Элен(кричит). Зачем вы мне это все рассказываете?
За время разговора Элен начинает нервничать, в то время как Анна говорит все более спокойно и уверенно…
Анна. Я… я вас спрашиваю, хотели бы вы иметь такого мужа?
Элен. Почему вы с ним не развелись до сих пор?
Анна. Сначала хотела подать на развод…
Элен. А потом?
Анна. Но потом поняла, что он никогда не бросит меня…
Элен. Почему вы так в нем уверены?
Анна. Майкл бабник, а такие мужчины обычно не покидают свою семью… Им проще бросить любовницу…
Элен. Проще?
Анна. Для знакомства с новыми женщинами им необходим крепкий тыл, место, где можно спрятаться, передохнуть…
Элен. Какая ерунда! Что вы еще придумаете?
Пауза.
Анна. Элен, по правде говоря, я вам очень благодарна…
Элен(удивленно). За что?
Анна. Вы были со мной откровенны, и я поняла, как должна строить мои отношения с Майклом… Не хочу остаться в одиночестве… Не быть такой одинокой, как вы…
Элен(нервно). А я не одинока… Это вы!
Пауза.
Анна. Элен, вы не сможете быть женой Майкла.
Элен. Это еще почему?
Анна. Не достаточно терпеливы, сильны… для этой роли… Здесь нужны железные нервы… А вы… Поищите кого-нибудь другого…
Элен(кричит). Что я вам сделала? Зачем вы мучаете меня?
Анна(спокойно). Это не я, это он мучает нас обоих… Послушайтесь моего совета…
Элен(кричит). Достаточно! Наслушалась! Я в таком состоянии… Я или вас, или его задушу вот этими руками! (Кидается к креслу, где спит Майкл).
Анна(вскакивает с кресла, с криком). Нет! Не надо! Не дам!
Майкл просыпается. Элен исчезает
Майкл. Почему кричишь?
Анна. Она хотела тебя задушить!
Майкл. Кто?
Анна. Твоя любовница.
Майкл(удивленно). Какая еще любовница?
Анна. Блондинка, молодая…
Майкл. Нет у меня никакой любовницы…
Анна. Она из Литлтона…
Майкл. Не знаю никого в Литлтоне…
Анна. Ты обещал жениться на ней… и развестись со мной…
Майкл. Не выдумывай. Я ничего никому не обещал…
Анна(обрадовано). Значит, я все выдумала?
Майкл. Конечно… Придумываешь, черт знает что…
Анна. Ты же сказал. «Придумай сама».
Майкл. Я и в дурном сне не представлял, что ты способна на такие фантазии! (Смотрит на часы.) Господи, остался только час. Дай спокойно поспать. (Зевает и засыпает в своем кресле.)
Анна. Спи спокойно, Майкл, я люблю тебя… (Садится рядом с Майклом на ручку кресла и засыпает.)
ЗАНАВЕС.
Попугай
Екатерина – женщина лет шестидесяти.
Валерий – молодой человек лет тридцати.
Молодой человек сидит за столом и разговаривает по телефону. К столу подходит пожилая женщина.
Екатерина. Молодой человек, это место свободно? Можно сяду рядом с вами?
Валерий. Садитесь. (В телефон.) Так вот, я решил, что делать?.. Больше терпеть этого не намерен… Звонить не буду… Звони сама… (Выключает телефон.)
Екатерина. Молодой человек, Вы тоже пьете виски с содовой.
Валерий. Нет, с водой.
Екатерина. Виски с простой водой? Разве так пьют виски?
Валерий. Я пью с водой…
Екатерина. Надо же! Никогда не пробовала с водой… Я читала, что Хемингуэй пил только с содовой…
Валерий. Я не Хэмингуэй…
Екатерина. Вижу… Мой отец пил только воду и ничего спиртного в рот не брал… А моя мать любила выпить, часто прикладывалась к рюмке. Представляете… она…
Валерий. Представляю…
Екатерина. Нет, не представляете… Вы ведь не знаете, какая она была.
Валерий. Какая?
Екатерина. Веселая, заводная… Выпьет рюмку одну, другую и пойдет плясать, не остановить. А отец сидит рядом со мной, я вижу, ему не по себе, что мать при всех так пляшет. А остановить он ее не может. Сидит улыбается, делает вид, что так и надо, а я чувствую, как он весь внутри сжался, как ему неловко, неловко… Беру его за руку, и мы так сидим с ним, смотрим, на нее, как она отплясывает.
Валерий. Подошел бы и потанцевал с нею, если так уж неловко…
Екатерина. Он не любил танцевать…
Валерий. Поэтому ему было неловко.
Екатерина. Не поэтому. Она когда плясала, в ней появлялось что-то дикое, бесовское, как у вакханок. Не только отцу, всем гостям было неловко…
Валерий. Человек, когда выпьет, становится свободным, ему на всех плевать… Ваш отец не пил, а выпил бы – и потанцевал… Может быть, это вам казалось, что ему было неловко?
Екатерина. Нет, не казалось… Отец так меня прижимал к себе, как будто хотел сказать, не делай так. И вот видите, я выпила и не пляшу… Мой дядя Николай всегда говорил. «Твоя мать уж больно веселая, не такая, как отец. Им не по пути». Мать умерла очень молодая, в пятьдесят лет…
Валерий. А отец?
Екатерина. А отец умер вскорости, через год…
Валерий. Значит, им было по пути…
Екатерина. Вы так думаете?
Валерий. Уверен.
Екатерина. А я уверена была в другом. Когда умерла мать, то я даже обрадовалась, думала вот мы с папой заживем вдвоем, но не получилось… Тогда я решила, что никогда не буду такая, как моя мать, и у меня с дочерью будут совсем другие отношения… Сейчас живу с дочерью…