Короткие истории об интересных случаях из жизни Андрея Тропилло рассказанные им самим - [6]
РУССКИЙ ДЖАЗ — МАТЬ ЛЕНИНГРАДСКОГО РОКА
Ярославльский бэнд 1981. Слева-направо: Сергей Панасенко, Влад Макаров, Александров Александров (Фагот), Виктор Мельников (бас), Ефим Барбан, Игорь Бутман, Элеонора Шлыкова (ф-но), Сергей Курехин, Сергей Беличенко (уд.), Петрас Вишняускас (саксы), Александр Мездриков
В Москве джаз развивался после войны менее интенсивно, чем в Питере. В Питере, в целом, и джазовые концерты случались чаще, и много концертов, которые здесь бывали, не проходили в Москве. Питер был недо-столицей, поэтому здесь позволялось больше, также сказывалась близость к Таллину, где начиная аж с 49 года проходило много джазовых фестивалей. Наш ленинградский рок получил первый импульс от авангардного джаза, но джаза нетрадиционного — типа жевания бумаги и скрежета электробритвой. Это с одной стороны. С другой стороны из тех, кто составлял костяк ленинградского рока, было много джазистов по основным местам работы или призванию.
Курёхин — тот просто напрямую был связан со всеми основными джазистами: и музыкантами и корифеями. Его двоюродный брат, Артем Блох, будучи пианистом по образованию, переиграл с несчетным количеством джазовых исполнителей того времени. А сколько музыкантов ленинградскому року дал только один ансамбль Голощёкина! Даже в среде питерских музыкальных теоретиков все так или иначе были одновременно связаны и с ленинградским роком и с джазом. Понятно, что представители обоих направлений использовали друг-друга на разных этапах, поскольку задачи у них были разными, но взаимопроникновение было сильным, хотя об этом почти не упоминается.
Чекасин, к примеру, в то время был куда популярнее и известнее Гребенщикова. Назывался их проект «Русская Бомба». Они явили принципиально новый джаз, которого до них в стране не было. Это нетрадиционный джаз и никакого отношения к негритянскому джазу он не имеет. Но это звучало достаточно здорово. Борис, играя с Чекасиным, сразу становился на новый уровень. Чекасин играл однажды на студии Дома Пионеров в составе ГТЧ, тогда еще БГ пришёл с электробритвой. Мы записали где-то час, было весело. Но не успели мы всё свести в стерео, как умер внезапно Л.И.Брежнев, и по радио анонсировали минуту гудения в момент его погребения. Все заводы и автомобили должны были остановиться и гудеть хором минуту. Я как представил это себе, решил записать. Расставил несколько микрофонов и включил многоканальную запись. День был хмурым, дождливым, голова была тяжёлая, в общем, поставил я на магнитофон конкретно ту ленту, на которую писали «Русскую Бомбу». В итоге, на улице стоял густой туман, и он заглушил собой все звуки. Я записал 40 минут тишины, шум дождя и пару автомобильных сигналов, стирая в неведении полезный материал. Вообще с Чекасиным мы записали несколько пластинок, я ему записи отдал, он их где-то потерял, таким образом не удивлюсь, если со временем что-нибудь найдется.
Обложка пластинки Владимира Чекасина «Воспоминания»
Владимир Чекасин выступает на Ленинградском рок-фестивале под псевдонимом Валентин Пономарев. 1985
Чекасин имел больше отношения к Москве, чем к Ленинграду. И Валентина Пономарёва тоже. Трио Ганелин-Тарасов-Чекасин было скорее прибалтийское, чем столичное. А ленинградский рок родился по сути из авангардного джаза. Политическое место занял Макаревич, Боря Гребенщиков красил бороду в зелёный цвет, пел про Пурпурные снега, или вместе с джазменами, которые реально умели играть, жевал газету на микрофон и играл на гитаре электробритвой. Это был эпатаж, в котором участвовали все. Курёхину этого было мало, поэтому он и придумал свою Поп-Механику, когда в целлофановом пакете на штанкете спускали Эдуарда Хиля. Это было остроумно и весело, но к музыке это не имело никакого отношения. Чекасин очень неординарный музыкант, он умел играть на нескольких флейтах сразу, но Гребенщикова он учил скорее эпатажу, чем музыке. Когда тот на совместных концертах пытался музыкально импровизировать, Чекасин это немедленно прекращал и просил его взять вместо медиатора работающую электробритву, которой Боря возил по струнам, извлекая из гитары необычный скрежещущий звук. И у Курёхина, как оказалось после смерти, осталось весьма скудное наследие. Это стало хорошо видно, когда Алексей Айги аранжировал музыку Курёхина для современного симфонического оркестра. Не Чайковский, не Прокофьев и не Мусоргский, к великому моему сожалению.
Сергей Курёхин, Валентина Пономарева, Владимир Чекасин. Джазовый фестиваль «Осенние ритмы».
Фото Александр Забрин
C Чекасиным мы ставили настоящие опыты и получали результат. Я привязывал к рукам Валентины Пономарёвой провода и подсоединял их к магнето от телефона. В момент особой музыкальной экзальтации я поворачивал диск телефона, Валю било током и она извлекала из себя волшебные рулады. У меня была идея записать отдельную пластинку, где я бил бы её током, а она бы вопила аки ерихонская труба. Валентина в этом смысле тётка интересная, как говорится «без страха и упрёка»: что скажешь, то и будет делать. Настоящая. С нами Вапиров играл, только из тюрьмы освободился. Позаимствовал саксофон — подменил фирменный на раздолбанный чешский в Консерватории, его вломили, и он присел ненадолго. Жаль тех записей нет. Видать, Лёня погрозил нам пальцем с того света.
