Короткая фантастическая жизнь Оскара Вау - [7]

У меня, похоже, аллергия на усердие. – Ха, отвечала Лола, у тебя аллергия на усилие.

Было бы не в пример лучше, если бы Патерсон с пригородами походил на школу Дона Боско либо на зону, очищенную от мужчин, как в фантастических феминистских романах семидесятых. Патерсон, однако, кишел девушками, как и Нью-Йорк или Санто-Доминго. В Патерсоне жили обалденные девушки, а если тебе этих красоток мало, тогда давай, придурок, двигай в южном направлении, там тебе Ньюарк, Элизабет, Джерси-Сити, Оранджис, Юнион-Сити, Западный Нью-Йорк, Уикхокен, Перт-Эмбой – городок пальчики оближешь, известный всем пацанам как Чувихобург № 1. Словом, на девушек – испаноязычных карибских девушек – Оскар натыкался повсюду.

Даже дома он не чувствовал себя в безопасности: к ним приезжали гостьи, у сестры вечно ошивались подружки. В их присутствии ему и «Пентхаусов» не требовалось. Девушки были не то чтобы очень стильные, но, безусловно, офигительные: бесшабашные латиноамериканки, что подпускают к себе только накачанных черных парней или крутых латиносов, балующихся оружием с колыбели. Они играли в одной волейбольной команде, высокие, стройные, словно молодые кобылки, и когда они выходили на пробежку, то казалось, что именно так должна выглядеть легкоатлетическая сборная в раю для террористов. Этакие сигуапы, погубительницы мужчин, перекочевавшие в графство Берген. Старшая среди них, Глэдис, постоянно жаловалась на свою большую грудь, утверждая, что именно из-за огромных сисек она не в состоянии найти себе нормального бойфренда; Марисоль, в итоге поступившая в МТИ, Оскара терпеть не могла, но нравилась ему больше прочих; Летиция, свежеприбывшая наполовину гаитянка, наполовину доминиканка (вопреки заверениям доминиканских властей, что такого сорта полукровок в природе не существует), говорила по-английски с сильнейшим акцентом и была настолько добронравной, что отказалась переспать с тремя бойфрендами подряд! Было бы еще ничего, если бы эти цыпочки не обращались с Оскаром как с глухонемым прислужником в гареме, используя его в качестве мальчика на побегушках и насмехаясь над его ролевыми играми и внешностью; но окончательно ему становилось невмоготу, когда они взахлеб обсуждали свою сексуальную жизнь, не обращая на него ни малейшего внимания, а он в это время сидел на кухне, судорожно сжимая в руках свежий выпуск «Драконов». Эй, кричал он им, здесь, между прочим, имеется и мужская особь, если вы не в курсе.

– Где? – любезным тоном осведомлялась Марисоль. – Я никого не вижу.

А когда они говорили, что парням-латиносам, похоже, нужны только белые девушки, Оскар вставлял:

– Мне нравятся испанские девушки.

– Это здорово, Оскар, – с бесконечной снисходительностью в голосе роняла Марисоль. – Но есть одна проблемка: ни одна испанская девушка не захочет встречаться с тобой.

– Оставь парня в покое, – однажды вступилась за него Летиция. – Оскар, я считаю тебя очень милым.

– Ну да, – рассмеялась Марисоль, закатывая глаза, – теперь он точно напишет о тебе книгу.

Они были его фуриями, эти девушки, его личным пантеоном; они снились ему чаще других, и пусть они откровенно шпыняли его, но, разумеется, постепенно они проникли в его дилетантские сочинения. В мечтах он либо спасал их от пришельцев, либо возвращался в Патерсон богатым и знаменитым – это он! доминиканский Стивен Кинг! – и они бросались к нему со всеми до единой книжками, что он написал, и мольбой об автографе. Прошу тебя, Оскар, женись на мне. Оскар, шутливо: прости, Марисоль, я не беру в жены невежественных сучек. (Но потом он, конечно, все равно на ней женится.) Он по-прежнему наблюдал издалека за Марицей в твердой уверенности, что однажды, когда их накроет атомная бомба (или разразится чума, или случится нашествие триподов) и цивилизация будет стерта с лица земли, именно он спасет ее от радиоактивных кровососов и они вместе отправятся по опустошенной разгромленной Америке на поиски светлого завтра. В этих апокалиптических мечтах наяву он всегда был могущественным супергением, вроде дока Сэвиджа, достигшим невероятных высот как в боевых искусствах, так и во владении огнестрельным оружием. А о чем еще мечтать лоху, который никогда не стрелял даже из духового ружья, никому не давал под дых и не набирал больше тысячи очков в тренировочных тестах для поступления в университет?

Оскар – молодец

Учебу в выпускном классе он начал тучным, оплывшим, с вечной тяжестью в желудке и, что самое ужасное, одиноким, то есть без девушки. В тот год двое его дружков-фанов, Эл и Мигз, благодаря дичайшему везению обзавелись подружками. Девушки были так себе, страшненькие на самом деле, но тем не менее девушки. Свою Эл подцепил в парке Менло. Она сама подошла к нему, похвалялся Эл, и когда она сказала, предварительно отсосав у него, естественно, что у нее есть подруга, которая ужасно хочет с кем-нибудь познакомиться, Эл оторвал Мигза от игры и поволок в кино, ну а дальше все случилось само собой. Через неделю Мигз уже официально был при девушке, и лишь тогда Оскар узнал о том, что происходит. Узнал, когда они втроем сидели у него в комнате, предвкушая очередную забойную авантюру Чемпионов против Смертоносных Дестроеров. (Оскару пришлось притормозить с его любимым «Раздраем», потому что никто кроме него не рвался играть средь постапокалиптических развалин поверженной вирусом Америки.) В первый момент, услыхав о двойном секс-прорыве, Оскар ничего не сказал, только жал и жал на кнопки приставки. Вам, ребята, привалило, пробормотал он очень не сразу. Его убивало то, что они не вспомнили о нем, не подключили его к съему девушек. Он злился на Эла: почему позвал Мигза, а не Оскара? И злился на Мигза, которому девушка таки обломилась. Эл при девушке – это Оскар еще мог понять. Эл (полное имя Эйлок) был одним из тех стройных индейских красавчиков, в ком никто и никогда не опознал бы фаната ролевых игр. Но Мигз с девушкой – такое невозможно себе вообразить; Оскар был потрясен, и его мучила зависть. Мигза Оскар всегда считал еще большим фриком, чем он сам. Прыщи в изобилии, идиотский смех и дрянные почерневшие зубы, потому что в детстве ему давали лекарство для взрослых. А твоя девушка, она симпатичная? – спросил он Мигза. Чувак, ответил Мигз, видел бы ты ее, красавица. Большие охренительные титьки, поддакнул Эл. В тот день та малость, что оставалась у Оскара от веры в жизнь, была сметена направленным ударом РСМ-45. Под конец, не в силах более терпеть эти муки, он жалобно спросил, нет ли у их девушек еще одной подружки.