— Всевфидящее око, — заинтересованно отметил Таннеберг. — Отлишно, будем знать…
— А еще они, как правило, откликаются на слова: «Не правда ли, чудесен мир, сотворенный господом?» — спросил я, повысив голос, уже в который раз за ночь.
— Чег-го? — изумленно переспросил Таннеберг, и со стороны рейтар тоже не последовало никакого вразумительного ответа, кроме шушуканья.
— Прекрасно! — сказал я одобрительно. — Среди вас нет ни одного из них, а у нас были, даже среди людей Колиньи.
— О?
— На этот вопрос они всегда не задумываясь отвечают: «И сохранится в мире». Видите ли, они фанатики, совершенно сумасшедшие, да еще чем-то опоенные — можете их резать на куски, а они едва заметят, поэтому с ними бывает очень непросто справиться.
Бэм испустил громкий нервный смешок, отразившийся от каждой стены на этой улице.
— Непохоже, чтобы вы не справились, — заметил Таннеберг, красноречиво обозревая окрестности.
— Главное, не дать им опомниться, — серьезно ответил я.
— О та, помню, — не менее серьезно ответил Таннеберг, а в его глазах проскользнула одновременно смешливая и уважительная искорка. — Я очшень рад, что вы на нашей стороне, — прибавил он.
— И я тоже, — промурлыкал герцог, решив вмешаться в разговор. — А что сейчас происходит во дворце, вы не знаете?
— Все там на головах ходят, — небрежно, хотя и с некоторой долей вежливого почтения отозвался Таннеберг. — Говорят, подняли и гвардию, и людей де Муи, и всех, до кого дотянулись.
— Де Муи!.. — тихо, почти придушенно воскликнул Огюст, и издал серию невнятных звуков, будто пытаясь проглотить рвущийся из него восторг.
— Сдается, общий враг у нас объявился прежде Фландрии, — пожалуй, не без некоторого намека проговорил Таннеберг.
— Истинно так, — спокойно и несколько меланхолично отозвался герцог.
— Значит, наша помощь вам не требуется? — Таннеберг пристально смотрел на меня, а не на герцога.
— Здесь и сейчас — нет, — ответил я. — А что может случиться в ближайшее время, сказать трудно. На вашем месте, я бы сейчас направился к Лувру или устроил на отряды еретиков охоту по городу. Только будьте осторожны, это достаточно серьезный противник, и очень неприятный тем, что от них нельзя отделаться, пока все они не будут мертвы.
Таннеберг энергично кивнул.
— Что ш… А где адмирал, вы нам не скажете?
— Не сейчас, — сказал я очень мягко и расслышал как Огюст вздохнул с облегчением.
— Что ж, хорошо, — философски отозвался Таннеберг. — Господин герцог, господа… я вас оставляю. Да не изменит вам удача!
— И вам, капитан.
И рейтары, развернувшись, последовали к некоей цели, намеченной самим Таннебергом.
— Ну а что вы посоветуете нам? — спросил герцог, его голос звучал иронично, хотя все еще хранил в себе оттенки прежнего изумления и опаски.
— То же самое.
— О том, что происходит вокруг, вы явно знаете больше всех нас. — Он покосился на Огюста. — Мы не могли бы на минутку отлучиться?
— Конечно.
Герцог поднялся на крыльцо дома Колиньи и я последовал за ним. Какое-то время, не оборачиваясь, он задумчиво поддергивал пальцем какую-то отколовшуюся щепку в косяке, будто увлекшись этим бессмысленным занятием.
— Скажите, — наконец проговорил он негромко, не оборачиваясь. — Вы ведь отлично знаете, что должно было произойти на самом деле?
Учитывая, что об этом мы уже говорили, еще до схватки с хранителями, вопрос был риторический, но он ждал ответа.
— Да.
— А господин де Флеррн?
— Имеет некоторое представление.
— Каким же образом?
— Благодаря нашим новым общим врагам… все стало известно немного раньше, и не только тем, кто вам сочувствует, господин герцог.
— О… — Я промолчал, и он продолжил. — И какие же могут быть последствия расхождения повсюду этих сведений?
— Для вас? — Его палец, коснувшийся щепки, замер. — Полагаю, что никаких.
— Это отчего же? — он продолжал очень нежно касаться щепки, будто щекоча ее.
— Вы же слышали — они хотели убить и вас.
— Да… — его голос определенно поощрял к продолжению.
— И не вы приказали стрелять в Колиньи два дня назад, хотя все подумали именно так, ведь таков был их умысел.
— Так… — с той же самой интонацией.
— Так же как и покушение, совершенное на Таванна несколько раньше — это тоже были не протестанты.
— А!..
— И едва не состоявшийся погром в испанском посольстве.
— Ага. — Он наконец оставил щепку в покое и повернулся. — То есть, вы хотите сказать, что целая череда случаев, это лишь подталкивания со стороны, чтобы снова разжечь потухший было огонь?
— Тем более что многого тут вовсе и не нужно, — подтвердил я. — Вам это так же известно как мне. — Герцог неуловимо кивнул в ответ на этот намек.
— И все-таки, — он никак не желал отступать. — Как вы о них узнали?
— Все началось с того, что один человек заплатил за это своей жизнью. Возможно, вы его знали. Его звали Моревель.
Герцог приподнял брови.
— Но ведь его убили раньше…
— Не раньше чем он успел кое-что сообщить о хранителях — именно так они себя называют. И это привело к тому, что сейчас мы стоим здесь и все еще живы. Не только ваш план сорвался, господин герцог, и неизвестно, появился ли бы у вас этот план, если бы вас не вынудили защищаться.
— Пожалуй… — отозвался он через некоторое время, то ли кивнув, то ли качнув головой. — И что вы намерены делать дальше?
