Корона за любовь. Константин Павлович - [150]
Рассыпались по полю кучки людей, приехавших в это светлое поминальное 26 августа, разбрелись всякий к своему холму, к своему излюбленному месту. И поле, громадное, пустое, тихо лежащее под безоблачным летним небом, словно бы вобрало в себя ещё и эти пусть большие, но такие привычные разноцветные пятна, нисколько не меняясь в своих очертаниях.
Вдовы, сыновья, дети, внуки — их было так немного, тех, кто чтил этот день, кто заливался слезами от горькой утраты.
Только дворянки, графы да князья, их отпрыски могли себе позволить прибыть в этот день на Бородинское поле, уже десять лет лежащее в море невидимых слёз, прорастая редким кустарником и деревьями, посаженными теми, кто не забывал павших здесь.
Маргарита вышла на скромную паперть храма после всех. Она привычным взором окинула широкую пустоту поля, скромное разноцветье ложков и овражков, бросила беглый взгляд на сторожку, своё жильё, поставленное много лет назад у подножия холма, и сказала сыну:
— Смотри внимательно на эту картину. Она должна отпечататься в твоей памяти...
Но мальчик лет двенадцати, одетый в мундирчик Пажеского корпуса, голубоглазый и рослый для своих лет, и без того сосредоточенно окидывал глазами просторную, слегка всхолмлённую равнину.
С тех пор как он помнил себя, мать привозила его на это поле, водила по жёстким травам и невзрачным цветам, указывала на рвы и холмики и объясняла всё бывшее десять лет назад так, как будто сама была в этом сражении, видела эти кровавые реки, горы трупов, закопчённые мундиры и сверкающие лезвия штыков.
Он смотрел на поле, и оно словно оживало под его взглядом — вон там, вдали, реяли под солнцем наполеоновские штандарты, скакали французские кирасиры в синих мундирах, а навстречу им протянулась сверкающая цепь штыков.
Вернувшись в Москву, Маргарита едва успела к кончине своего отца.
Старый дуб нарышкинского древа, Михаил Петрович доживал последние минуты. Увидел Маргариту, поцеловал внука и спокойно испустил предсмертный вздох.
И сразу тихо и пусто стало в громадном, вновь отстроенном дворце Нарышкиных: сёстры Маргариты давно повыходили замуж, Кирилл и Михаил, самый младший, служили в Петербурге в гвардии, одна лишь Варвара Алексеевна, грузная, располневшая до того, что не влезала ни в одно из платьев, и весь день проводившая в мягком кресле в большом тёплом капоте и белоснежном кружевном чепце, кричала старческим скрипучим голосом, напоминавшим Маргарите о галке Варюшке, на челядь, бестолково тыкавшуюся во все углы опустевшего дома.
В последний раз собралась вместе семья Нарышкиных — приехали на похороны отца братья из Петербурга, заплакали над его гробом сёстры, и Маргарита, как самая старшая в семье, невольно сдерживала свою печаль, хлопотала о последних приготовлениях, принимала братьев и сестёр и утешала мать, оглаживая её полные плечи и прижимая к груди её белоснежный плотеный чепец.
Она провела с матерью первые, самые скорбные дни, а потом засобиралась в Дерпт: Николушке шёл уже тринадцатый год, он завершил своё домашнее воспитание, сдал все экзамены в Пажеском корпусе, где числился, но по слабости здоровья был возле матери. Теперь надо было продолжить его образование, и Маргарита выбрала для него один из самых лучших университетов Европы и России по тому времени — Дерптский.
Николушка был единственным утешением матери. Рослый, гибкий, он так напоминал ей незабвенного Александра, что она страшилась этого.
Взгляд его голубых глаз был умён и проницателен, мечтательность и романтичность, склонность к уединению вызывали в памяти пристрастия и способности отца, и Маргарита с ужасом думала, что когда-нибудь ей придётся расстаться и с Николушкой: взрослая жизнь заберёт сына, служба заставит их разлучиться. И она всё время упорно отдаляла этот срок. Даже в университет Николушка поехал вместе с матерью.
Она видела, как нежно он любит её, но старалась строгостью и требовательностью не избаловать его, вырастить достойным своего отца. Нередко она писала сыну письма, хоть он и был каждый миг возле неё:
«Тебе сегодня минуло шесть лет, сын мой. С этой минуты я буду записывать всё, что ты говоришь, что делаешь. Я хочу передать главные черты твоего детства. Ты начинаешь уже рассуждать, чувствовать, и всё, что ты говоришь, приводит меня в восторг: ты много обещаешь. Да поможет мне небесное милосердие воспитать в твоём сердце все добродетели твоего отца.
Твой отец! При этом имени всё существо моё потрясается. Ты не знаешь, милое дитя, что мы потеряли в нём и сколько страдает твоя мать с тех пор, как лишилась этого друга своего сердца. Ты ознакомишься из наших писем, которые я сохранила, как драгоценность, с историей нашей жизни, ты увидишь, насколько чувство, соединяющее нас, усилилось с тех пор, как мы вступили в брак. Казалось, что каждый год скреплял наши узы, которые становились нам всё дороже.
Твоё рождение было последним пределом нашего счастья, омрачённого, однако, частыми разлуками, — необходимое последствие деятельности, которую твой отец принуждён был избрать.
Как описать тебе нашу радость в минуту твоего рождения? Я забыла при твоём первом крике все страдания, все утомления, которые испытала, пока носила тебя. Чтобы не расставаться с твоим отцом, который должен был сопровождать свой полк, я подвергалась трудности тяжких переходов и родила тебя дорогой.
Представитель древнего рода Волынских-Боброков Артемий прошёл путь от солдата драгунского полка до кабинет-министра. Он был одним из немногих русских дворян, достигших высокого положения во время «бироновщины», лицом, пользовавшимся особым доверием императрицы Анны Иоанновны. Однако интриги иностранцев, боявшихся усиления влияния «русской партии», привели к аресту Волынского и его единомышленников...Об одном из известнейших людей российской истории, крупном государственном деятеле и дипломате Артемии Петровиче Волынском (1689-1740) рассказывает новый роман современной писательницы 3.
В истории часто главные роли играли не только те, кто занимал трон, но и те, кто находился рядом. Среди них были выдающиеся государственные деятели и ловкие авантюристы, талантливые политики хитроумные интриганы. Григорий Орлов, Григорий Потёмкин, Платон Зубов — эти и другие люди, окружавшие императрицу Екатерину Великую, сумели достичь вершин власти и занять заметное место в истории государства Российского.В данном томе представлены биографические очерки о Григории Орлове, Григории Потёмкине, Екатерине Дашковой и других сподвижниках и фаворитах, составлявших окружение императрицы Екатерины Великой.
Можно ли стать счастливой, утратив все, о чем только может мечтать женщина, — блестящее положение в обществе, богатство, любовь и преданность родных и друзей, любимых детей, стать униженной и оскорбленной? Ответом на этот вопрос может быть история о роковой страсти, мучительных страданиях и великих утратах замечательной русской женщины Натальи Дмитриевны Фонвизиной, жены декабриста, последовавшей за мужем в каторжную тюрьму…
В романе «Украденный трон» 3. Чиркова рассказывает о начале царствования Екатерины II, о дворцовом перевороте 1762 года, в результате которого был свергнут и убит Пётр III. Автор предлагает свою точку зрения на личность знаменитой российской императрицы, не восхваляет и не превозносит её. Перед читателем раскрываются тайные думы Екатерины, интриги и тёмные стороны её души, никому не ведомые хитрые замыслы, которые она вынашивала и претворяла в жизнь, играя великодушную, заботливую и просвещённую правительницу.
О жизни одного из крупнейших российских государственных деятелей XVIII в. Никиты Ивановича Панина (1718–1783) рассказывает новый роман З. К. Чирковой.
Семнадцатилетняя красавица Мария, дочь молдавского господаря Дмитрия Кантемира, была последней любовью стареющего Петра Великого. Император мечтал о наследнике престола и если бы не загадочная смерть новорождённого младенца — сына Марии и Петра — история России могла пойти совсем иным путём...Новый роман современной писательницы 3. Чирковой рассказывает драматическую историю последней любви российского императора Петра Великого. В центре внимания автора — жизнь и судьба красавицы Марии Кантемир (1700—1757), дочери молдавского господаря Дмитрия Кантемира.
Британские критики называли опубликованную в 2008 году «Дафну» самым ярким неоготическим романом со времен «Тринадцатой сказки». И если Диана Сеттерфилд лишь ассоциативно отсылала читателя к классике английской литературы XIX–XX веков, к произведениям сестер Бронте и Дафны Дюморье, то Жюстин Пикарди делает их своими главными героями, со всеми их навязчивыми идеями и страстями. Здесь Дафна Дюморье, покупая сомнительного происхождения рукописи у маниакального коллекционера, пишет биографию Бренуэлла Бронте — презренного и опозоренного брата прославленных Шарлотты и Эмили, а молодая выпускница Кембриджа, наша современница, собирая материал для диссертации по Дафне, начинает чувствовать себя героиней знаменитой «Ребекки».
Героя этой документальной повести Виктора Александровича Яхонтова (1881–1978) Великий Октябрь застал на посту заместителя военного министра Временного правительства России. Генерал Яхонтов не понял и не принял революции, но и не стал участвовать в борьбе «за белое дело». Он уехал за границу и в конце — концов осел в США. В результате мучительной переоценки ценностей он пришел к признанию великой правоты Октября. В. А. Яхонтов был одним из тех, кто нес американцам правду о Стране Советов. Несколько десятилетий отдал он делу улучшения американо-советских отношений на всех этапах их непростой истории.
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.