Корона во тьме - [34]

— А часто ли в Кингорн наезжал король?

— Поначалу да, и он не раз вызывал королеву встретить его на берегу Ферта, но за несколько недель до смерти стал появляться реже. Человек пылких страстей, — пьяно заключил управляющий.

— Могу ли я сейчас видеть королеву?

Александр покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Сегодня она никого не примет. Может, завтра, — он задумчиво посмотрел на Корбетта, — может, за некую плату, я смог бы это устроить.

Корбетт пустил через стол серебряную монету.

— Буду признателен.

Александр кивнул. Корбетт встал и вернулся к Ранульфу.

Им удалось за плату остановиться в одном из небольших покоев усадьбы, а на кухне и в кладовой купить снеди. Корбетт уже начал беспокоиться — серебро, которым снабдил его Бернелл, было на исходе. У него имелось еще сколько-то своих золотых монет, но тратить их вовсе не хотелось — не то по возвращении в Лондон придется не один месяц препираться с педантами из казначейства, чтобы ему возместили расходы. Оставалось только надеяться, что королева в ближайшее время примет его. Она не приняла. И на другой день, и еще через день все прошения об аудиенции были отклонены. Ничего другого не оставалось, как ждать и надеться на лучшее. Зато то и дело Корбетт наталкивался на Агнессу, ту дерзкую придворную даму, с которой познакомился в свое предыдущее посещение Кингорна. Дерзко заигрывая с ним, она обещала устроить свидание с королевой, но и ей это никак не удавалось. Корбетта утомили ее постоянные шуточки и лукавые намеки, и тогда она перенесла свое внимание на Ранульфа. Тот был счастлив, когда это сидение в усадьбе на шотландском побережье, эта скука была нарушена столь приятным образом. Они стали почти неразлучны, и Корбетт частенько заставал их за игрой в «веревочку» где-нибудь в уголке или в оконной нише.

Оставалось только злиться, и тогда он решил составить памятку обо всем, что ему стало здесь известно, но по-прежнему было непонятно:

Зачем Бенстед посетил королеву?

Зачем французский посланник переправился через Ферт, но так и не прибыл в Кингорн?

Кто привез сообщение к воротам Кингорна, письмо для королевы с известием о том, что король прибудет вечером, и с распоряжением, чтобы управляющий привел в Инверкейтинг лошадей, особенно же любимицу короля — белую Теймсин? И самое странное, почему такое сообщение было доставлено за много часов до того, как король действительно решил отправиться в Кингорн.

И главное: что такое узнал Александр во время Совета, что повлияло на его настроение, заставило отправиться в путь при столь опасных обстоятельствах, чтобы встретиться с королевой, которая еще недавно почти не интересовала его?

Почему, когда король не прибыл в Кингорн, королева Иоланда не послала людей на поиски? Какова истинная причина, стоявшая за мнимой беременностью королевы Иоланды?

Корбетт устало вглядывался в список. На самом деле он ни на йоту не продвинулся вперед. Пожалуй, подумал он, пора ему убраться отсюда и доложить Бернеллу о своей полной неудаче. Он еще раз попытался увидеться с королевой, но ее толстый, напыщенный мажордом грубо заявил, что леди Иоланда покидает Шотландию и не имеет никакого желания с кем-либо о чем-либо разговаривать. Корбетт, совсем приуныв, решил еще немного побыть в Кингорне, а потом уехать. Тогда же он попросил Ранульфа вытянуть все, что возможно, из его новой возлюбленной, хотя был совершенно уверен, что толку от этого не будет. Прошло еще два дня, приглашения от королевы не последовало, и вконец разозленный Корбетт приказал Ранульфу укладываться. Слуга заартачился, но Корбетт был тверд, и парень стал готовиться к отъезду, что-то бормоча себе под нос. Он бранил своего странного хозяина, потащившего его, Ранульфа, в эту дикую страну, такую непохожую на Лондон с его узкими улочками и такую невероятно скучную. А теперь, едва он, Ранульф, дорвался до меда, тот же Корбетт торопит его с отъездом. Ранульф, тяжело вздыхая, думал о леди Агнессе: она оказалась ненасытной любовницей после того, как он в первый раз завалил ее и задрал ее обшитые кружевами юбки. После этого ей уже не требовалось приглашений, и когда он лежал рядом с ней, притомившись, она смешила его до колик в животе острыми ядовитыми шуточками и умением передразнивать, особенно этого надутого английского чиновника, Хью Корбетта. Ранульф еще раз вздохнул — никогда ему не понять своего господина. Он наконец уложил вещи, проверил, готовы ли в путь их спутники, после чего нежно простился с леди Агнессой.

Спустя неделю после прибытия в Кингорн они возвращались той же дорогой в Инверкейтинг.

Ранульф пытался разговорить своего господина, но тот был слишком удручен неудачей и не откликался.

— Ну, не повидались вы с этой леди Иоландой, так она того и не стоит, — решил утешить его Ранульф. — Вот леди Агнесса, она мне сказала, мол, разве не смешно, что девственница притворяется брюхатой!

Корбетт вдруг остановил свою лошадь и воззрился на Ранульфа.

— Что ты сказал? — взревел он. — Что она сказала?

Испуганный Ранульф повторил.

— Это верно?

— Вернее не бывает, — ответил Ранульф мрачно. — Именно этими словами и сказала. И чего тут такого?