Корона Подземья - [95]

Прежде чем я успеваю услышать ответ Первой Сестры, картинка вокруг растягивается и размывается. Я вылетаю из маминого воспоминания и падаю в кресло, окруженная темнотой. Я едва успеваю отдышаться, когда появляется следующее воспоминание – яркие пятна заполняют комнату и снова втягивают меня внутрь.

Моя мама – в стеклянном замке Королевы Слоновой Кости. Она стоит перед порталом, готовая шагнуть в наш мир. Морфей стоит рядом, держа папу на плече. Тот всё время на грани сознания. На нем белая рубашка с прорезями на спине и черные брюки, которые длинноваты на пару дюймов.

Королева смотрит на них, величественная и блистающая, как кристаллы льда на стеклянных стенах.

– Ты правильно поступил, приведя ее сюда, Морфей. Твоя доброта будет вознаграждена.

Он закатывает глаза.

– Посмотрим.

Королева Слоновой Кости нежно улыбается ему.

– Я лично заверяю тебя, что так и будет.

Он смотрит на нее так долго, что она краснеет – и поворачивается к маме.

– Чтобы защитить рассудок этого юноши и обезопасить наш мир, – объясняет Королева Слоновой Кости, – мне придется стереть его воспоминания. Все девятнадцать лет жизни. Даже память о том, что было до того, как попал в плен к Второй Сестре, поскольку мы не знаем точно, когда и как это произошло. Когда воспоминания «отменяются» с помощью магии, остается пустота, которая для людей невыносима. Так пусть лучше он и не знает, что они у него были. Если он когда-нибудь увидит подземца в настоящем обличье или хоть проблеск здешней магии, то, возможно, поймет, что чего-то не помнит. И тогда начнется эффект домино. Сделай, как говорит Морфей. Оставь юношу в какой-нибудь больнице и возвращайся, чтобы продолжить борьбу за корону. Забудь, что ты вообще его видела.

Мама кивает, но в ее душе что-то меняется. Что-то, что она еще даже не осознает.

Они с Морфеем проходят через портал и оказываются в спальне. Морфей кладет папу на кровать и подходит к большому зеркалу, которое висит на двери.

– Послушай, – говорит мама, сидя на кровати, – я хочу по крайней мере выяснить, кто он такой. Мы можем посмотреть его воспоминания. Сядем в поезд…

Морфей, опустив крылья, глядит на нее через плечо.

– Ты дала ему шанс жить. И хватит. Это больше, чем сделал бы любой из нас.

Мама отводит дрожащей рукой прядь волос с папиного лба.

– Просто взять и бросить его одного? Он же совсем растеряется.

Морфей поворачивается на каблуке. Драгоценные камни вспыхивают алым.

– У нас мало времени. Нужно короновать тебя, пока на кладбище не разверзся ад. Еще до исхода дня Вторая Сестра поймет, что парень пропал, и усилит охрану. Тогда мы не сумеем похитить ни улыбку Чешика, ни Червонную Королеву. Забудь о нем. Не заставляй меня жалеть о том, что я помогаю тебе, Элисон.

– Именно так, – произносит мамин голос – одновременно с тем, что я слышу с экрана, – и за моей спиной вдруг зажигается свет.

Занавес сдвигается; я возвращаюсь в реальность и падаю на шезлонг.

Я поворачиваюсь и вижу маму, которая стоит у стены, возле закрытой двери. Она босиком, в моем любимом платье в горошек. На плече у нее пляжная парусиновая сумка. Я понятия не имею, когда она вошла и как долго оживляла воспоминания вместе со мной.

– Я заставила Морфея пожалеть об этом, – говорит она, – и посмотри теперь, что стало со всеми нами.

Она падает на пол, подогнув свои изящные ноги, в ворохе фиолетового атласа и ярко-зеленых оборок. В ее глазах столько горя, что хватит на целое море слез.

Глава 22 Второй взгляд

Я не в силах удержать рыдания, которые рвутся из груди. Спрыгнув с шезлонга, я за четыре шага пересекаю комнату и сажусь рядом с мамой, сложив крылья сбоку. Она протягивает руки, и я прижимаюсь к ней, ухватившись за скользкую ткань платья, приникаю лицом к груди, вдыхаю запах духов.

– Всё хорошо, милая, – шепчет она и целует меня в лоб, оставив теплое пятнышко. – Всё будет хорошо.

Я крепче прижимаю маму к себе. Именно я должна ее утешать, но сейчас я чувствую себя маленькой девочкой, которая смотрит, как мамочка уезжает в сумасшедший дом.

– Я думала, это из-за меня, – с трудом выговариваю я. – Но ты отправилась в лечебницу в том числе из-за папы.

Мамино тело дрожит: она с трудом переводит дух.

– После того как ты родилась, всё изменилось. Я не справлялась, теряла контроль. Ему начали сниться сны о Стране Чудес… он, очевидно, искал воспоминания, которые давно утратил.

Она гладит меня по голове.

– Твой отец был особенно дорог Второй Сестре. Он каким-то образом проник в Страну Чудес сам, когда был ребенком. Она нашла его – впервые ей не пришлось красть человеческое дитя, чтобы обзавестись сновидцем. Второй Сестре никогда не нравилось воровать. Впрочем, она не чувствует себя виноватой, – в мамином голосе звучит горечь. – Это просто неудобство.

Я слизываю слезы с губ.

– И папа ничего не помнит?

– Как будто этого никогда и не было. В тот день, когда ты выбежала за бабочкой… – ее голос обрывается, и мы обе всхлипываем, – я хотела тебя исцелить. Но не могла. Иначе он бы окончательно лишился покоя. Поэтому мне пришлось уехать. От вас обоих. Чтобы вы были в безопасности.

– Прости, что сомневалась в тебе, – говорю я. – Что наговорила много ужасных вещей.