Корона Подземья - [45]

– Поэтому, если он будет уважать тебя, – продолжает Джеб, не догадываясь о моей внутренней борьбе, – я постараюсь относиться с уважением к нему.

Он говорит напряженно, но с полным самообладанием. Он долго работал над собой, чтобы не быть таким же жестоким, как его отец. И я горжусь Джебом, потому что он вырос честным и сострадательным человеком вопреки всем усилиям, которые прикладывал папаша, чтобы убить в нем чувства. И никогда еще я не чувствовала себя настолько недостойной Джеба.

Я подношу его руку к своим губам и целую татуировку на запястье, выглядывающую из-под рукава. Что бы он подумал обо мне, если бы узнал, что я постоянно ему лгу? С тем же успехом в зеркале, в другой части света, могла быть я, а не мама – настолько я далека от Джеба.

– Слушай, – говорит Джеб, высвободив руку, и ставит меня на ступеньку. Сам он остается стоять на газоне, и наши глаза оказываются вровень. – Что-то ты всё время молчишь. Ты бы ведь рассказала, если бы было что-нибудь еще, правда?

Что-нибудь еще есть. Мне нужно выяснить, отчего я видела маму в зеркале, а потом победить ненормальную волшебную королеву. Просто я не знаю, как об этом рассказать.

Мои глаза наполняются слезами.

Хмурое лицо Джеба искажается.

– Почему ты плачешь? Таэлор была права?

Его глаза вспыхивают.

– Этот тип тебя лапал? Пытался поцеловать?

Черт возьми.

– Нет, ничего такого. Просто… ну, наверное, ты понимаешь теперь, что я чувствую насчет Розы. Почему я сомневаюсь.

Джеб искоса смотрит на меня.

– Это совсем другое дело.

Рассматривая пряжки на сапогах, я пытаюсь подобрать правильные слова. Надо поскорее разобраться с Джебом, а потом побежать к себе и заняться всем остальным.

Он ступает на крыльцо.

– Эл, это работа. И всё. И я уже согласился.

Мои эмоции делают полный разворот. Я уже не волнуюсь – я возмущена!

– Я думала, мы сначала поговорим!

– Сегодня она уехала обратно в Тоскану и вернется только в конце месяца. Я должен был дать ей ответ до отъезда. Это же нужно нам обоим, разве ты не понимаешь? Мы не будем нуждаться в деньгах весь первый год в Лондоне и еще немножко. Это настоящие деньги – доказательство того, что я чего-то стою!

– Ну конечно, стоишь, – отвечаю я, подавив нарастающее в горле рыдание. – Ты самый талантливый художник.

– И ты тоже, – говорит Джеб и слегка отстраняется, чтобы взглянуть на меня. – Не надо больше плакать, ладно?

Я шмыгаю носом.

– Но тебе надоело меня рисовать…

Какая я жалкая. Мама где-то на другом конце света, а я тут плачу перед своим парнем из-за того, что перестала быть его моделью.

Но прямо сейчас Джеб – единственный оплот стабильности. А я собираюсь с ним расстаться, пускай этого мне хочется меньше всего.

– Надоело?.. – Он морщит лоб. – Ты шутишь? Мне никогда не надоест рисовать тебя. Это платье… – Он гладит жемчуг и блестки у меня на боках. – Я нарисую новую серию: соблазнение феи при луне. Начнем после выпускного.

Да. Выпускного, которого не будет. Я прикусываю губу, чтобы не закричать.

Джеб наклоняется, так что наши лбы соприкасаются.

– Не могу дождаться, – говорит он, просовывая палец под бретельку платья. Моя кожа так и вспыхивает. – Сегодня я загляну в студию, которую сняла Роза. Там есть второй этаж. По-моему, это идеальное место, чтобы нам с тобой побыть вдвоем после бала…

Мне до боли хочется сказать: «Но я не пойду на бал!»

Дверь распахивается, и я не успеваю сказать правду.

– Привет, пташки, – с улыбкой говорит Дженара.

Она протягивает Джебу печенье и разглядывает нас, очевидно понимая, что прервала процесс.

– Извините, что помешала, но пришла твоя мама, Эл.

– Да?

– Она в доме. Оказывается, она возилась на заднем дворе и не знала, что мы тут.

Я чувствую, как ускоряется пульс. Мама наверняка вернулась через зеркало. Я должна выяснить, куда она ходила.

– Погоди… ты оставила ее наедине с ним?

Дженара стряхивает крошки с рваных джинсов. Вид у нее растерянный.

– С кем, с Эм? Он пошел в туалет еще до того, как я ее увидела…

Вечернюю тишину разрывает грохот. Потом раздается мамин крик. Перебросив шлейф через руку, я бегу в дом. Джен и Джеб следуют за мной.

Морфей стоит на пороге спальни, с вдумчивым видом заглядывая внутрь. Я огибаю его и осторожно подхожу к маме. Она стоит на коленях среди бесчисленных осколков стекла. Рядом лежит мое трюмо, точнее – пустая деревянная рама.

Заправляя цепочку за ворот спортивной куртки, мама поднимает голову и смотрит на меня. Я даже не в состоянии спросить, где она взяла ключ. Она кажется такой маленькой и хрупкой в этой слишком просторной куртке. Солнце отражается в битом стекле, усеивая всё вокруг яркими точками света.

Я присаживаюсь рядом, стараясь не порезаться.

– Ты цела?

Мама прячет одну руку за спину.

– Я пыталась передвинуть зеркало… но оно стукнулось о комод, и стекло вылетело.

Она оглядывается на зрителей.

– Это он виноват.

Сначала мне кажется, что мама имеет в виду Джеба, но тут в комнату заходит Морфей.

– Неправда, – говорит он и садится на кровать. – Вы разбили зеркало еще до того, как увидели меня. По-моему, вы сделали это нарочно, хотя я понятия не имею зачем.

– Эй! – Джеб тоже заходит и смотрит на Морфея раздраженно и озадаченно. – Не хами.