Королю червонному — дорога дальняя - [39]
Почему никто ее не послушал?
Если бы мать не ушла из сторожки…
Если бы Халина не доверилась чужому мужчине…
Если бы отец не пошел к немцам…
Если бы они не гремели посудой…
Если бы Янка Темпельхоф не осталась в Губене…
— А если бы твой Шайек чуть раньше поехал за своими сестрами? Разве ты не могла ему подсказать: поезжай к ним, надо бежать?..
Кто это говорит? Муж Гели? Так он и сам мог подсказать своей жене. Своей светловолосой жене… Зато Геля не дожила до этих абсурдных девяноста лет, осталась загорелой, красивой, с длинной изящной шеей… К ее светлым волосам идет загар. С такими волосами, с такими голубыми глазами — ах, Геля, Геля, что же ты…
Муж просил ее не осуждать его сестер.
Она не осуждает, она просто спрашивает.
У нее тоже есть несколько вопросов.
И потом, Геля на нее не в обиде, просто хотела бы узнать…
— Что узнать, Геля?
— Как там было, в Павяке? — спрашивает Геля. — Ты правда тогда отвернулась?..
Ведь мать вовсе не упрекает ее за Павяк, наоборот, невестка мудро поступила, очень мудро, но все же (это уже мать спрашивает) нельзя ли было…
— Я знаю, это было непросто, но разве ты не могла перевезти в Вену Халину с отцом?
— Не могла, у меня не было денег…
А если и были, то для него — я его спасала…
Его… Для него… Он…
— Помни, не надо говорить ему, что он уцелел благодаря тебе…
Кто это говорит? Лилюся?
— Но, Лилюся, ведь именно благодаря моим молитвам, мыслям, силе, вере… благодаря всему этому он и выжил!
— Ну и что? А он вот взял и ушел. Бросил тебя. Оставил твой червонный король письмо — и был таков…
Кто? Кто это говорит?!
Да ведь я его в себе носила, как носят под сердцем ребенка. Моя ли это вина? В ответе ли беременная женщина за свой живот?
