Короли без короны - [18]

— Да все! Пажи… и эти… — мальчик кивнул на коридор, откуда еще доносились шаги миньонов. — Дразнятся и смеются…

— Только и всего?! — вырвалось у Александра.

— Но они обидно дразнятся, — пожаловался мальчик и сел на пол рядом с офицером. — Знаете, сударь, я — бастард, а это так стыдно…

Александр потер лоб, не зная, чем помочь беде, но быстро нашелся:

— Среди бастардов много весьма достойных людей. Например, Дюнуа. И потом, — шевалье порылся в памяти, — нынешняя династия королей Португалии также происходит от бастарда… Даже Карл Великий был бастардом… Так что это не позор…

Мальчик обхватил колени.

— Я домой хочу, — сообщил он. — Раньше я жил у крестного — он меня так любил! А потом ему пришлось бежать… Нет, сударь, вы не думайте, он бежал вовсе не от меня! — воскликнул паж, словно спорил с давно известным ему утверждением. — Господин де Можирон врет! Это все политика… А принц Релинген никогда бы меня не бросил!..

Шевалье Александр чуть не поперхнулся. Неужели этот мальчишка незаконный отпрыск Релингена? Тогда понятно… Господин де Бельевр что-то говорил о вынужденном отъезде принца, и Александр не удивился тому, что придворные бездельники задразнили его сына. Молодой человек только не мог понять, как могла принцесса отослать мальчишку ко двору. Конечно, пытался убедить себя юный шевалье, ревнивая женщина способна и не на такое, и все же если Аньес Релинген не хотела воспитывать бастарда своего мужа, она могла отправить его в деревню. Она же знала, что случается с пажами при королевском дворе!

Молодой человек озадаченно покачал головой, потеряно спрашивая себя, неужели двор портит даже самых благородных женщин. Избавиться от мальчишки… ни за что ни про что получить сто тысяч ливров… Конечно, с горечью подумал Александр, зачем принцам и принцессам о ком-то думать!

— Я так плакал, когда меня забирали, — пожаловался мальчик и в доказательстве своих слов несколько раз всхлипнул. — Если бы мадам Аньес была дома, она бы ни за что меня не отдала. Но моя мать сказала, что раз его высочество впал в немилость, то мне неприлично оставаться в Лоше… Знаете, сударь, моя мать фрейлина…

Александра передернуло. Уж это мальчик мог не объяснять. Конечно, чего еще ожидать от фрейлины? Сначала она подбросила ребенка отцу — хорошо хоть не первому встречному! — затем, когда этот отец впал в немилость и более не мог быть ей полезен, решила сделать карьеру за счет собственного сына.

Шевалье лихорадочно размышлял, паж всхлипывал, минуты бежали. Наконец, юный капитан улыбнулся и вытащил из кармана подаренные ему некогда кости.

— Ну, хватит, малыш, не плач. Смотри, эти кости счастливые, на них всегда выпадает двенадцать. Держи.

Мальчишка доверчиво принял подарок и сквозь слезы улыбнулся.

— Только не пользуйся ими слишком часто и не давай никому в руки, — посоветовал Александр. — А то догадаются, что они со свинцом…

Паж с готовностью кивнул.

— А можно попробовать? — замирающим от счастья голосом спросил мальчик.

— Ну конечно, они твои, — подбодрил пажа Александр.

Мальчик прошептал «Двенадцать», бросил кости на пол и тихонько рассмеялся.

— Получилось! — сообщил он шевалье.

— Вот видишь, — Александр поднялся. Пора было выбираться из Лувра, тем более, что шевалье начало клонить ко сну. Капитан готов был даже воспользоваться обычной дорогой, не желая не пугать маленького пажа темными переходами, но, услышав предложение выбраться на свет, мальчишка заметно погрустнел.

— Сударь, я лучше проведу вас своим ходом. Правда, он темный, — с некоторым смущением признался паж, — но зато там нет чужих.

Александр встревожился. Не собирается же мальчишка лезть в тайный ход? Конечно, шевалье всегда смог бы вывести его наружу, но что будет, если малый решит забраться сюда без него?

— Даже и не думай, — остановил пажа Александр, когда мальчик решительно шагнул в темноту. — Ты же не хочешь заблудиться?

— А у меня здесь бечевка привязана, — сообщил паж, несколько удивленный несообразительностью взрослого шевалье.

В следующее мгновение пораженный капитан обнаружил в своих руках крепкую веревку, а затем узнал, что мальчишку зовут Луи де Шервилер, хотя крестный обычно называет его Аленом, что он уже почти месяц находится в Лувре и не может понять, зачем при дворе нужны пажи. Все эти сведения маленький бастард вывалил на шевалье Александра на одном дыхании, ни на мгновение не останавливаясь и не выпуская руку капитана, словно боялся, что собеседник потеряется.

— А пажи дразнят меня неумехой, — тараторил юный Ален, вприпрыжку следуя за капитаном. — Но скажите, сударь, зачем дворянину подавать воду и полотенце, если на это есть лакеи?

Александр в озадаченности остановился. Примерно так же рассуждал виконт де Водемон каких-то шесть лет назад. Только Водемона никто не дразнил. Конечно, кто бы позволил? Релинген бы первый и не позволил. Но Релинген сейчас далеко… Смерть Христова! Если мальчишку воспитывал принц, нетрудно догадаться, как ему теперь тяжко…

— Послушай, Ален, — Александр наклонился к мальчику, положил руку ему на плечо. — Не стоит говорить это другим пажам. Знаешь, есть разные дворяне — одним служат, другие сами вынуждены служить. И потом есть люди, которым служить не стыдно.