Королевство вандалов. Взлет и падение - [16]
Готский писатель и историк Иордан также выражает мнение, что Гейзерих получил «санкцию» («auctoritas») от Бога, чем и обеспечивается легитимность власти вандалов [72]. Остальные писатели того времени разделяют мнение Сальвиана о том, что африканцы и другие провинциалы совершили много грехов и сами заслужили наказание в виде иностранного господства. Они придерживаются «аскетического» понимания переселения народов, считая его заслуженной карой, однако они почти никогда не доходят до апологетического подхода к образованию государств в результате Великого переселения. Прежде всего это касается Августина, который во время осады Гиппона Регия Гейзерихом остался в городе и, хотя и не участвовал в организации обороны против вандалов, однако всемерно поддерживал вооруженное сопротивление с религиозной и моральной точки зрения. Мы узнаем об этом прежде всего со слов его биографа Поссидия, который и сам был впоследствии сослан Гейзерихом и которого, как и Августина, нужно считать последовательным борцом против вандалов [73]. Поссидий обращает внимание на то, что часто воля к уничтожению и яростная злоба вандалов, прежде всего по отношению к богатым и клирикам, в конце концов обращалась против всего римского. То, как Поссидий изображает отдельные эпизоды вторжения, не оставляет сомнения в том, что он отказывает вандалам в каком бы то ни было моральном праве на завоевание. Если более поздние писатели, такие как, например, Проспер Тиро или Виктор из Виты, и следуют за ним в этом отношении, то их оценки, естественно, совпадают не полностью. В частности, неизбежно самое разное влияние оказал на настроение и точку зрения этих писателей быстрый расцвет вандальских государств. Как ни странно, даже после заключения мира в 442 г. западно-римское правительство еще долго проводит антивандальскую политику. Несмотря на то, что Валентиниан III, должно быть, сочувствовал вандальскому престолонаследнику Гунериху, так как отдал ему в жены свою дочь Евдокию, тем не менее он неоднократно говорил о вандальском разорении в своем законодательстве (Nov. Val. 34 от 451: Wandalica vastastio), изображая перед народом, что когда-нибудь эту утраченную африканскую территорию можно будет отвоевать. Естественно, подобные отзывы не могли не пробуждать сомнений в легитимности государств вандалов. Это положение прекратилось не ранее нашествия Гейзериха на Рим (455 г.); но, пожалуй, началом этого процесса можно считать только 474 г., когда восточно-римский император Зинон – между тем как западно-римское государство уже агонизировало – оказался готов к прочному миру с вандалами и гарантировал им «право владения имуществом».
Итак, существовали чрезвычайно большие препятствия для признания вандальских государств де-факто, а уж тем более – де-юре. Это было связано с отсутствием баланса в соотношении сил и особенно с враждебным в большинстве случаев отношением провинциального населения к варварам. Поэтому определение Ферреро оказывается очень сомнительным. Суровость римской бюрократии и тяжесть налогового гнета склоняла лишь часть богатого населения на сторону германцев. Остальная же часть, являющаяся определяющей с точки зрения экономики и политики, тем решительней противодействовала проникновению варваров и понимала борьбу с ними в основном не как военную, а все же как политическую и идеологическую. Итак, новое господство необязательно принималось безоговорочно. На образ мысли оппозиционно настроенных подданных не могла соответствующим образом повлиять ни жестокость, ни ласка нового властелина. В государстве вандалов это будет отчетливо проявляться вплоть до конца V – начала VI века. Даже тогда церковные писатели, вроде Виктора из Виты и Фульгенция из Руспы, очень негативно отзывались о варварских правителях; они, конечно, «признавали» их де-факто, но тем не менее – со ссылкой на большую древность римской власти и на права византийского императора – отказывали им в подлинной легитимности. Конечно, для этих более поздних свидетелей злодеяния периода вторжения и образ действий вандалов были существеннее, чем политические соображения в узком смысле. В них все-таки неизменно теплилась мысль о реставрации.
Подготовка и осуществление вторжения в Африку
Ход вандальского нашествия можно набросать несколькими мазками. Хотя варвары еще не до конца были убеждены в правильности африканского плана своего короля, они тем не менее охотно последовали за ним, после того как в 428 или 429 г. возникли новые военные осложнения со свевами и вестготами. Как показывают некоторые замечания писателей [74], оба этих народа скорее всего подстрекались к нападению равеннским правительством. Поначалу они не смогли оказать на вандалов сколь-нибудь сильного давления. Одна группа свевов, проникшая в начале 429 г. под руководством Гермигара через Бетику в провинцию Лузитания, потерпела поражение от Гейзериха под Эмеритой (Мерила); свевский вождь погиб. И все-таки Гейзерих теперь ускорил подготовку нашествия, осуществление которого могло быстрее всего избавить его от опасности стратегического окружения свевскими, вестготскими и западно-римскими войсками. В мае 429 г. король со всей массой вандалов и аланов, к которым присоединились отдельные иноплеменные группы, переправился из Юлии Традукта (Тарифа) в Африку
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.