Королевство украденных голосов - [36]

Только оказавшись в середине «танцевальной площадки дьявола», дети услышали звуки: сначала – протяжный стон льда, отчего они придвинулись друг к другу и стали ступать на цыпочках. Потом раздался другой звук: беспокойный грохот снизу, как далёкий гром, прогремевший за много миль отсюда.

Внутри у Эски всё сжалось.

– Ступайте осторожно, – прошептала она Блу и Флинту. – И не спускайте глаз с Балапан.

Несколько секунд Флинт и Блу так и делали. Грохот усилился, как будто ожил огромный двигатель. Флинт крепче сжал руку Блу, а Эска посмотрела вниз.

Озеро перестало быть глыбой непроницаемой черноты. Оно сделалось хрустально-прозрачным, и под его замёрзшей поверхностью что-то двигалось. Длинные, тонкие руки, как будто сотканные из струек дыма, тянулись ко льду, а потом ударили по нему кулаками.

У Эски подкосились ноги. Теперь она видела не только руки, но и лица, серые маски с разинутыми ртами, и слышала жадные голоса:

Ледяная королева пришла сюда

И наложила проклятие на грозу внутри льда.

Потанцуйте с призраками, потанцуйте с нами,

Но говорите шёпотом, не то увидите сами:

Одно слово вслух – и мы утащим вас,

И поглотим, на том и кончится рассказ.

Эска сглотнула. Значит, истории, которые рассказывал отец Флинта, были правдой! Племя Пера действительно заперло в озере грозовую тучу, но теперь Ледяная королева подчинила её своей воле и заставила выполнять свои приказы.

– Что бы ни случилось, говорите только шёпотом, – прошептала Эска, приложив палец к губам, чтобы Блу точно её поняла.

Девчушка кивнула, и они снова пошли вперёд. Но когда два больших кулака ударили по льду под ногами Блу, у неё вырвался испуганный крик:

– Боюсь, Флинт! Я боюсь!

Дальше всё случилось очень быстро. Лёд под Блу провалился, и она упала в воду. Ледяная корка сомкнулась над ней, и теперь снизу по льду колотили не только кулаки грозовых призраков. Маленькие ручки Блу отчаянно молотили по льду, а вокруг неё кружили серые чудовища.

Глава восемнадцатая Флинт

Флинт упал на колени и стал барабанить кулаками по льду, а рядом с ним Камушек снова и снова царапал гладкую поверхность. Но лёд был неуязвим, он продолжал держать Блу в плену, а вокруг неё продолжали кружить грозовые призраки. Теперь они танцевали, радостно переговариваясь, и глаза Блу затуманились от ужаса.

– Нет, – выдохнул Флинт. – Только не это! Только не это!

Он запрокинул голову, к горлу подступил вопль, полный любви, гнева и скорби, но в последний момент Эска зажала ему рот рукой и посмотрела в глаза.

– Не кричи, – прошептала она. – Не дай грозовым призракам забрать и тебя тоже. Думай, Флинт, думай. Что у тебя есть в рюкзаке, что могло бы помочь Блу?

Едва слыша, что ему говорят, Флинт прижал ладонь ко льду там, где снизу по нему молотили кулаки сестры. Он рискнул жизнью Блу, потому что хотел доказать старшему брату, что может всё исправить и найти маму. Стыд и тоска клокотали в нём, слёзы текли по щекам.

– Я не могу потерять и её тоже, – прошептал он. – Не могу.

Балапан приземлилась рядом и начала терзать клювом рюкзак Флинта, отчаянно пытаясь его открыть.

– Ты не потеряешь её, потому что ты умный, – убеждала Эска. – Ты можешь решить эту проблему.

Флинт схватился за голову.

– Большинство моих изобретений даже не работают, – прошептал он. – Томкин прав – и всегда был прав: я не могу контролировать магию. Я не смог даже уберечь младшую сестру. От меня никакого толку.

Эска бросила рюкзак на колени Флинту.

– Томкин не знает, на что ты способен. Он не видел, как маскирующая накидка помогла нам сбежать из Зимнего клыка.

Блу снова ударила кулаками по льду, и грозовые призраки разразились грохочущим смехом.

– Помоги сестре, – прошептала Эска. – Я знаю, ты можешь.

Флинт дрожащими руками начал вытаскивать из рюкзака свои изобретения. Мантия невидимости упала ему на колени, но он её отбросил. Универсальный нож брякнулся об лёд, но мальчик не обратил на него внимания. Только достав маленькую стеклянную бутылочку, полную золотистой жидкости, он прекратил лихорадочные поиски.

– Может, это сработает, – прошептал он. – Солнечный свет, смешанный с огоньками светлячков. Он горячее огня, если правильно рассчитать пропорции.

Дрожа, он вылил содержимое бутылочки на лёд над головой Блу. Сперва золотистая жидкость просто текла по льду, и слёзы Флинта не высыхали, но потом она начала пузыриться, шипеть и секунду спустя прожгла лёд. И тогда они увидели бултыхающуюся девочку.

– Блу! – выдохнул Флинт.

Раздался раскат грома, Блу снова замахала руками, а потом Флинт и Эска выдернули её из воды. Чёрный лёд затянулся, замуровав грозовых призраков там, где им и было место.

Флинт крепко прижал Блу к груди.

– Прости, пожалуйста, – всхлипнул он. – Прости, прости. Я не должен был позволять тебе уходить из Глубоких корней.

Блу обняла брата за талию, хватая ртом воздух.

– Я люблю тебя, Флинт, – выдохнула она. – Я люблю тебя больше. Остаюсь с тобой.

Флинт крепко прижал её к сердцу, спустя некоторое время вытер слёзы и посмотрел на Эску.

– Прости, – прошептал он. – Я не хотел так расклеиваться. – Он покраснел и отвёл взгляд. – Томкин говорит, что плачут только слабаки.

Эска приподняла бровь.