Королевство украденных голосов - [34]

Лицо шамана исказилось в уродливой улыбке, он кинул взгляд на статую посреди комнаты. Целиком сделанная из стекла, статуя изображала девочку в натуральную величину, и, хотя Эска была за много миль отсюда, Ледяной королеве и Слизеру казалось, что она здесь, перед ними.

– Думаю, моё хитроумное устройство работает как надо, – ответил Слизер. – На стекле есть подтверждающие это знаки.

Он показал на тонкие, как паутинка, линии на шее статуи.

Синие губы Ледяной королевы задрожали, когда она на них взглянула; женщина подошла к статуе, ведя посохом по покрытым инеем плитам пола. Приподняв свою корону из снежинок, она сняла чёрный ключ с цепочки на шее и вставила в отверстие на шее статуи. Взгляд её метнулся к Слизеру.

– Магия в этой башне работает только тогда, когда я играю на органе – она подпитывается моей растущей силой, – поэтому теперь я буду играть и по вечерам, и по утрам.

Королева подошла к окну и посмотрела на звёзды.

– Ведь у нас всего пять дней до восхода полуночного солнца.

Слизер напрягся.

– Мы должны быть осторожны и не торопиться. Торопливость в магических делах может привести к тому, что магия потеряет силу. Мы…

– Мне нужно, чтобы Эска лишилась голоса раньше, чем поймёт, что может заявить права на Небесную песнь! – перебила Ледяная королева. – Поэтому я хочу, чтобы ты, когда зазвучит хор, всё время поворачивал ключ.

Она вышла; росомаха бежала рядом с ней. Мгновение спустя зазвучал орган, голоса пленников унеслись в ночь, и, пока Слизер снова и снова поворачивал ключ, всё больше тёмных полосок бежало по статуе, оставляя на ней чёрные следы.

Глава семнадцатая Эска

На рассвете дети набили рюкзаки едой, уложили в них фляги с водой, и на мгновение Эске стало грустно, что они покидают Великанью бороду – место, которое они с Балапан стали считать своим домом. Но потом девочка вспомнила слова Уайтфура. Ей нужно спасти папу – и исполнить Небесную песнь.

Хор Ледяной королевы доносился до них всю ночь, до раннего утра. Сейчас было тихо, но то, что в этот раз гимн звучал дольше обычного, заставило Эску и Флинта с тревогой переглядываться. Сила Ледяной королевы росла, а голос Эски становился всё слабее. Она не могла понять, как его может хватить, чтобы помирить племена, повелевать животными и сотрясать небеса… Она пыталась различить в хоре отдельные голоса, отчаянно пыталась узнать голос отца, но воспоминания не приходили, и она села на площадке за водопадом, положив руку на спину Балапан. Сердцебиение птицы, уверенное и ровное, почему-то помогало Эске чувствовать себя сильнее.

– Ты можешь проводить нас к Затерянным чертогам? – прошептала она. Балапан коротко заклекотала, взъерошила перья и метнулась к водопаду. Эска ахнула, когда птица пронеслась сквозь него и по спирали поднялась в воздух.

Первыми через реку перебрались Флинт и Блу, за ними – Эска. Привязав к спине лыжи и лыжные палки, дети последовали за орлицей в ущелье, а затем – через проход в холмах, ведущий прочь из долины. Река, извиваясь, текла на запад, затем впадала в море, но Балапан закричала, показывая дорогу на север, в сердце Бесконечных утёсов.

Сначала местность была пологой, но вскоре холмы превратились в горы с зазубренными вершинами, и, хотя Камушек продолжал покусывать ухо Флинта, выпрашивая еду, а Блу утопала в глубоком снегу, путники не останавливались.

И всё же спустя час они рухнули на землю на вершине горы и стали передавать флягу с водой из рук в руки.

– Они тянутся и тянутся без конца, – выдохнула Эска, глядя на хребты на горизонте.

Флинт ответил:

– Не зря их называют Бесконечными утёсами.

Эска глотнула воды и сказала:

– Как думаешь, все люди чувствуют себя такими, перед тем как уйти в те горы?

– Какими такими?

Эска задумалась:

– Маленькими.

Они молча смотрели на ледяные склоны и замёрзшие водопады, похожие на белые гобелены, и слушали шелест крыльев Балапан.

– Хотя, если подумать, – в конце концов сказал Флинт, – ты, я, Блу, Камушек и Балапан – это не так уж мало.

Эска согласилась:

– Да, целое племя.

Блу взяла пригоршню снега и растёрла в рукавицах.

– Сейчас идём домой, к Томкину. Люблю своих братьев.

Флинт вздохнул:

– Нет, Блу. Я уже говорил тебе, помнишь? Мы не увидим Томкина, пока не найдём Морозный рог.

Он подтолкнул к сестре лыжи.

– Нужно встать на лыжи, чтобы найти самый удобный путь через горы.

Блу уставилась на лыжи и сказала:

– Мне они не нравятся.

Флинт вставил башмак в крепление своей лыжи.

– Блу, не капризничай. Нас ждёт важная работа, помнишь?

Девочка прищурилась, а потом, к удивлению Эски, бросила снежок Флинту в лицо.

– Не катаюсь на лыжах, – отрезала она. – Не люблю.

Флинт смахнул снег со щеки.

– Нет, любишь. Я видел, как ты неслась на лыжах через Глубокие корни вслед за мной и Томкином.

Блу отвернулась.

– Нет.

Флинт понизил голос:

– Ты ведёшь себя плохо.

Эска видела, что Флинт пытается сохранять спокойствие, но, когда Блу сложила руки на груди и надула губы, его терпение лопнуло.

– Прекрасно, – пробормотал Флинт, швырнув палки сестры в снег и затягивая завязки капюшона, в котором сидел Камушек. – Если ты собираешься вредничать, я буду поступать так же.

Он встал на свои лыжи, схватил палки и с головокружительной скоростью помчался вниз с горы.