Королевство - [18]

За стойкой сидела молодая индианка, говорившая по-английски с оксфордским акцентом.

— Доброе утро, добро пожаловать в Университет Катманду. Чем могу быть полезна?

— Мы ищем профессора Адалу Каалрами, — заявила Реми.

— Да, конечно. Минутку. — Женщина застучала по клавиатуре под стойкой и посмотрела на монитор. — У профессора Каалрами в настоящее время встреча с аспирантом в библиотеке. По расписанию встреча заканчивается в три часа.

Женщина достала карту кампуса, обвела кружками их нынешнее местоположение и местоположение библиотеки.

— Спасибо, — сказал Сэм.

Кампус в Катманду маленький, всего десять или двенадцать зданий, расположенных на вершине холма. А ниже, миля за милей — лежащие террасами зеленые поля и леса. В отдалении виднелся международный аэропорт Трибуван. И к северу от него едва различимая крыша-пагода отеля «Хаятт».

Они прошли сто ярдов по тротуару между живыми изгородями, повернули налево и оказались перед входом в библиотеку. Внутри их направили на второй этаж, в конференц-зал. Когда они пришли, аспирант как раз выходил. В зале за круглым столом сидела пожилая индианка в ярком красно-зеленом сари.

Реми спросила:

— Простите, не вы ли профессор Адала Каалрами?

Женщина подняла голову и осмотрела их через очки в толстой роговой оправе.

— Да, это я.

Она говорила по-английски с сильным акцентом, с напевными интонациями, свойственными англоговорящим индийцам.

Реми представилась, представила Сэма и спросила, могут ли они сесть. Каалрами указала на пару стульев напротив себя. Сэм спросил:

— Говорит ли вам что-нибудь имя Льюис Кинг?

— Булли? — сразу ответила она.

— Да.

Она широко улыбнулась; между передними зубами у нее темнел большой зазор.

— О да, я помню Булли. Мы были… друзьями. — Блеск в ее глазах подсказал Фарго, что отношения были гораздо больше, чем просто дружескими. — Я работала в Принстоне, но временно отправилась в университет Трибуван. Это было задолго до основания Университета Катманду. Мы с Булли встретились здесь. А почему вы спрашиваете?

— Мы ищем Льюиса Кинга.

— Ага… Вы охотники за привидениями?

— То есть, как я понимаю, вы считаете его мертвым, — сказала Реми.

— Ну не знаю. Конечно, я слышала рассказы о его периодических появлениях, но не видела ни его, ни подлинных снимков. По крайней мере в последние сорок лет. Мне хочется думать, что, будь он жив, он бы пришел повидаться со мной.

Сэм открыл саквояж, достал оттуда копию пергамента с текстом на деванагари и протянул Каалрами.

— Узнаете?

Она несколько мгновений изучала листок.

— Да. Здесь моя подпись. Я перевела это для Булли в… — Каалрами задумалась, поджав губы. — В тысяча девятьсот семьдесят втором.

— Что вы можете сказать нам об этом? — спросил Сэм. — Льюис говорил вам, где его нашел?

— Нет.

Реми сказала:

— Мне кажется, это деванагари.

— Молодчина, моя дорогая. Почти угадали. Это написано на лова. Язык хоть и не совсем мертвый, но очень редкий. По последней оценке сегодня на нем говорят четыре тысячи человек. Они живут в основном на севере страны, вблизи китайской границы, в месте, которое называлось…

— Мустанг, — предположил Сэм.

— Да, верно. И вы правильно его произнесли. Отлично. Большинство говорящих на лова живут на горе Ло-Монтанг и вокруг нее. Вы знали о Мустанге или просто догадались?

— Это догадка. Единственная нить, ведущая к Льюису Кингу на фотографии, где он предположительно снят. Снимок сделали год назад в Ло-Монтанге. Мы нашли этот пергамент в доме Льюиса.

— Снимок у вас с собой?

— Нет, — ответила Реми и взглянула на Сэма. У обоих одновременно возникла мысль: почему мы не попросили копию снимка? Ошибка новичка. — Но мы наверняка сможем его получить.

— Если не слишком много беспокойств. Я хотела бы взглянуть. Думаю, я бы узнала Булли, если это он.

— К вам недавно кто-нибудь обращался с вопросами о Кинге?

Каалрами поколебалась, постукивая указательным пальцем по верхней губе.

— С год назад, может, чуть больше, двое молодых людей. Необычная пара…

— Близнецы? Светлые волосы, голубые глаза, азиатские черты лица?

— Да! Они мне не понравились. Знаю, что так говорить нехорошо, но не хочу кривить душой. Было в них что-то…

Каалрами пожала плечами.

— У них не было с собой копии пергамента?

— Нет.

Реми спросила:

— Перевод мы так и не нашли. Не могли бы вы?

— Могу пересказать суть, но письменный перевод займет какое-то время. Могу сделать сегодня вечером, если хотите.

— Спасибо, — сказала Реми. — Были бы очень признательны.

Профессор Каалрами поправила очки и положила листок перед собой. Она медленно водила пальцами по строчкам, и ее губы беззвучно шевелились.

Спустя пять минут она подняла голову. Кашлянула.

— Это своего рода королевский эдикт. Фразы на лова трудно перевести на английский, но тут у нас официальный указ. В этом я уверена.

— Есть дата?

— Нет, но если посмотреть сюда, в верхний левый угол, видно, что здесь не хватает части текста. В оригинале есть эта часть?

— Нет. Я фотографировала как есть. А не помните, была дата на оригинале, когда вы его видели?

— Нет, боюсь, что нет.

— А если предположить?

— Доказать не могу, но я бы оценила возраст документа в шесть-семь сотен лет.